Я направляюсь в сторону выхода настолько быстро, насколько позволяет мое состояние. Преодолевая головокружение, спускаюсь по винтовой лестнице — в какой-то момент я оступаюсь, резко схватившись за холодные перила, после чего решаю наконец прислушаться к инстинкту самосохранения и взять себя в руки. Спускаюсь на первый этаж и прохожу мимо бара. Из колонок доносится уже другая станция, которая мне по вкусу не приходится. Все столики заняты пиратами: кто-то уже спит без задних ног, пуская слюну в согнутые локти, а кто-то — громко требует у несуществующего официанта налить ему еще. Не заостряя внимание, быстро прохожу мимо, направляясь к выходу.
Когда я оказываюсь на улице, сразу же глубоко вдыхаю тяжелый ночной воздух. Несмотря на тропический климат, ночи на острове холодные и все, что успевает нагрется под палящим солнцем, к утру остывает, как в морозильной камере. Я направляюсь к главному зданию, ежась от малейшего дуновения ветра, что не удивительно, учитывая то, что на мне только шорты и майка. Однако, стоит признать, что ночная прохлада на время привела меня в чувства и немного отрезвила.
После ссоры с Ваасом не остается никакого неприятного осадка, который обычно чувствуют люди после конфликта с их близким человеком. Эта история точно не про нас. Наоборот, я чувствовала облегчение — не полное, не значительное, но облегчение. Выпустила пар. И пусть я не решилась прямо сказать Ваасу о том, что накопилось в моей душе за столько лет, он и сам все понял.
Понял по моим намокшим глазам, полным немой просьбой и отчаяньем. Понял по тому, как я яростно отстаивала чувства той женщины, которая на самом деле была мне абсолютно безразлична. Он видел, что я даже не задумывалась над тем, что говорила — слова словно сами вылетали из меня, рвались наружу за столько лет молчания…
Да, брат все понял. Я увидела это в его взгляде и горькой усмешке.
И мы оба знаем, что те двое, которых мы так яростно защищали друг от друга в том гребаном разговоре, были вовсе не Альберто и не его чертова жена…
***
Добравшись до своей комнаты, я громко хлопаю дверью и прислоняюсь к ней спиной, устало проводя ладонью по лбу — мысли путаются, голова вновь раскалывается. Шаркающим шагом я направляюсь в душ, попутно сбрасывая с себя одежду — потом подберу. Холодная вода заставляет напрячься все мышцы, но вместе с тем приносит какое-то ментальное расслабление. Покончив с водными процедурами, я обтираюсь полотенцем и иду подбирать с пола разбросанное шмотье, из которого неохотно натягиваю только нижнее белье и шорты — майка же благополучно летит куда-то на кровать.
Шум за окном вызывает желание закрыть его и наконец-то лечь спать, но из-за стоящей в помещении духоты я быстро отмела эту идею. Я еще сильнее распахиваю окно, жадно вдыхая ночной воздух, и передо мной, как на ладони, предстает вся территория пиратского лагеря. Неоновые лампы подсвечивают каждый его угол, а на эшафотах всяко изворачиваются девушки легкого поведения…
До тех пор, пока станция не сменяется, и по всему лагерю прокатывается знакомый мотив.
The Only Way — Tricky
Блаженно прикрываю глаза. Музыка, доносящаяся с улицы, заставляет невольно постукивать тонкими пальчиками в ритм своей мелодии. Легким шагом я отхожу в глубь комнаты и оказываюсь возле настенного шкафчика, из которого достаю недопитую бутылку вина.
Боже, и тебе все еще мало?
Внутренний голос благополучно посылается нахер, как и вариант отыскать чистый бокал, и я без лишних раздумий прикладываюсь к горлышку, делая несколько глотков. Провожу языком по алым губам, чувствуя терпкий, немного кисловатый вкус, а внутри — полное удовлетворение.
Everytime you go away
(Каждый раз, когда ты уходишь)
I feel the pain
(Я чувствую боль)
I feel the same
(Я чувствую то же самое)
It’s like a rain…
(Это как гроза…)
Тело словно начинает жить отдельной жизнью — свободная рука касается бедер, скользит по оголенной талии, рельефному животику, оглаживает небольшую грудь и зарывается в растрепанные волосы. Та, что удерживает горлышко бутылки, следует за первой. Я вновь прикрываю глаза, шевеля губами в такт словам песни…
This is the only way
(Это наш единственный способ)
You go away
(Когда ты уходишь)
Be my friend
(Стань мне подругой)
Come back again
(И возвращайся)
Come back again…
(Возвращайся назад…)
Несколько тяжелых ударов во входную дверь заставляют меня немного опомнится. Но мне не нужно гадать, кто стоит за этой дверью.
Да, только один человек может осмелится помешать моему сну.
Человек, которого буквально полчаса назад я и вовсе не хотела видеть, теперь стоит за моей дверью. И, на удивление, я чувствую непреодолимое желание встретить его лицом к лицу.
С тяжелым вздохом я ставлю бутыль на подоконник и, плавно двигаясь в такт музыке, направляюсь к двери, в которую тем временем прилетает еще несколько сильных ударов…
— Что с тобой такое? — немного опешив, первым делом спрашиваю я, распахнув дверь.
На пороге, опираясь плечом о дверной косяк, стоит Монтенегро собственной персоной. С пустым, пьяным взглядом. С разбитым носом и сбитыми в кровь костяшками пальцев.
Он тяжело вздыхает.
— Подрался… — коротко отвечает Ваас, смотря куда угодно, но только не на меня.
— Зачем, Ваас? — устало вздохнув, спрашиваю я и скрещиваю руки на груди.— Почему ты такой мудак…
— Не знаю, hermana… Я блять зол, как собака… — тихо отвечает пират, пожимая плечами, и наконец поднимает на меня глаза.
Боже, этот взгляд…
Как у ребенка, которого собираются отчитывать. Таким Вааса я видела крайне редко и то, только когда тот был вусмерть пьян и рядом не было никого, кроме меня.
Взгляд Вааса скользит по моему лицу и заглядывает в комнату.
Блять…
— Можно войти? — спрашивает он, отпрянув от дверного косяка.
— Нет, — холодно отвечаю я, преграждая Ваасу путь.
Но этот жест благополучно проигнорирован.
— Спасибо… — протягивает пират и, пошатываясь, проходит мимо меня в комнату, не забыв напоследок шлепнуть меня по ягодице.
Придурок.
Мне остается лишь закатить глаза и захлопнуть входную дверь, молясь, чтобы Монтенегро как можно скорее взял курс на свою комнату и там отрубился, дабы остаток ночи я могла спокойно поспать.
Однако, вопреки моим желаниям, Ваас по-хозяйски заваливается на мою кровать, закинув руку себе за голову и уставившись в потолок. Его выражение лица задумчивое и немного отстраненное, но меня больше интересует кровь, идущая из его носа, о которой пират словно забыл. Тяжело вздохнув, я направляюсь к тумбочке, чтобы отыскать в ней некое подобие аптечки и найти бинт. Пока я отхожу в душевую, чтобы смочить бинт холодной водой, Ваас продолжает разглядывать трещины на потолке.
Когда я вновь оказываюсь в комнате, пирата привлекает шум за окном и он натыкается взглядом на недопитую бутылку вина, стоящую на подоконнике — легкая улыбка трогает его губы, а затуманенный взгляд обращается в мою сторону.
— А почему señorita бухает в одиночку? А? — усмехается Ваас, когда я встаю напротив.
— Тебе нельзя лежать, пока кровь идет. Давай, поднимайся, — со снисходительной улыбкой смотрю на брата сверху вниз.
— Какие мы заботливые, охуеть просто…
Чувствую в голосе мужчины нотки сарказма, однако он все же послушно приподнимается на локтях.
— Я не маленький мальчик, Альба. Сам справлюсь, окей?
Пират тянется к мокрому бинту в моей руке, но лишь получает по ладони смачный шлепок — я сажусь сбоку от пирата и аккуратно касаюсь его подбородка, игнорируя этот пристальный взгляд.