Дн-Понго устанавливает мину. Я гляжу, как на таймере начинают течь секунды — и открываю портал. Расчетная точка — карантинная зона. Мы бросаем в портал диктофон, на котором наши инструкции будущим диверсионным группам и контейнер с образцом спор.
— Мина работает нормально, — говорю я. — Сейчас рванет.
— Я подожду, — говорит Дн-Понго.
— У тебя же герметичный шлем, — говорю я. — Ты не заражен. Иди, я тут присмотрю за миной.
— Что ты в этом понимаешь, — говорит Дн-Понго, и я слышу в его голосе улыбку. — Закрывай портал.
Господи, как говорили древние люди! Зачем?!
Дн-Понго медленно снимает шлем. Я вижу его чудесное лицо, он улыбается, почти не показывая клыков.
— Видишь ли, — говорит он, глядя на меня невозможно нежно, — протонный ингибитор, вживленный в мою сердечную мышцу — очень удачный детонатор. Я сам — резервная мина. Обычно мы не посвящаем в это землян — но ведь обычно и нет нужды разнести мир вдребезги…
— А я думала — мы не дождались, пока вернутся зонды.
— Нет нужды, — говорит Дн-Понго и улыбается. — Вы, люди, хорошие союзники для нас. И мы — хорошие союзники для вас. Закрывай портал, Марта — и поглядим, как поджарятся грибы. У них будет очень большая сковородка.
Я схлопываю щель между мирами. Дн-Понго смотрит на меня сверху вниз.
— Поцелуй меня! — прошу я, потому что больше никогда не выйдет случая.
Дн-Понго качает головой, сгребает меня в охапку и прижимает к себе — к зеркальному панцирю на груди, но это неважно: мы — как биомеханический гигант и красавица с древней картины, я обнимаю его и прижимаюсь лицом к его панцирю — я безмерно счастлива — и таймер останавливается — и мир вспыхивает бесшумно и ослепительно…
8
Я скрючился на полу и пытаюсь успокоиться. У меня режет в груди, дико болит под лопаткой, скрутило желудок, текут слезы и ужасно холодно.
Андрей сует мне что-то в чашке. Я машинально отхлебываю — в кофе больше рома, чем кофе. Делаю еще глоток. Становится полегче дышать.
— Ничего, щелкопер, — говорит Андрей. — Сейчас пройдет. Я думал, ты вообще в этом теле не удержишься — а ты ничего, удержался. Молодец.
— Они же умерли, Андрюха… — бормочу я. — Ч-ч-черт, как меня-то… отрикошетило… А тебя? Ты-то как? Что — это только мне? Ты не чувствуешь?
— Я, скажем, привык, — улыбается Андрей. — Давай еще кофейку? Главное — не отождествляй себя с ней. Жалко девчонку очень — но это она, ее жизнь, ее мир, ее игра — не ты. Ты, кстати, дыши — не забывай.
Помаленьку отпускает, хотя все еще знобит и ноет сердце.
— Ни фига себе — к такому привыкать… — в горле комок, говорить тяжело.
— Ну так не привыкай, — вот-вот по-настоящему рассмеется. — Это — кому как удобнее, знаешь ли…
— Ты умираешь, как дело делаешь, — говорю я. — Да еще дважды… Как ты умудрился раздвоиться?
— Сложно объяснять, потом поймешь.
— Тяжело быть женщиной… вот ведь извращенка, действительно! Совсем дурочка. Да, везучая. Слушай, в ее воспоминаниях — такая каша, у нее такая каша в голове, диву дашься! Какой-то эмоциональный сумбур… Мне кажется, или она придумала половину того, что помнит, и поверила?
Андрей потягивается.
— Женщина, что возьмешь… И потом, у операторов телепортов — специфический талант; чтобы он не увял, у них специальным тренингом развивают интуитивное, внелогичное мышление. Как я понял, она следит за колебаниями метрики пространства, пока в ней что-то такое не мелькнет — когда можно будет открыть портал?
Я уже могу улыбнуться.
— Она сама не понимает, как это у нее получается. Читает безумные числовые последовательности на следящем компьютере — и вдруг ее озаряет. Гадание на кофейной гуще.
Андрей качает головой.
— Не надо недооценивать. На Кунданге такие операторы смотрят-слушают в системе космической защиты — и принимают единственно верные решения быстрее компьютера. Тренинг заключается в умении замечать и анализировать быстрее, чем успеешь понять умом, мелкие частности. Работает.
— Она обожала кундангианца. Совсем сумасшедшая девица, — говорю я, смущенно улыбаясь.
— Ты тут ни при чем, — хмыкает Андрей. — Не забывай — не надо отождествлять. А то вообразишь невесть что… Дн-Понго, кстати, знал, что Марта по нему с ума сходит.