Глава 8
Темень… Сны возникают не сразу. Сначала загорается одна яркая точка, потом вторая…
Звездное небо. Космос. В космосе темно и холодно. В космосе летит космический корабль. Молодой сотрудник заглядывает в иллюминатор. Видит: космонавт-еврей с бородой, пейсами и в ермолке. Это последний еврей в этой стране. Самый последний. Единственный. Больше никого не осталось: все уехали. Потому его послали в космос. Рядом — командир корабля, веселый белобрысый парень. Открывается стеклянная дверь, и входит цыганка с бубном. Танцует цыганский танец, поет цыганскую песню.
«Счастье маешь, понимаешь, радость маешь, понимаешь?» — это она гадает еврею…
На весь космос телевизионный экран. На экране Брежнев, говорящий голосом Левитана:
«Передаем экстренное сообщение. Огромная победа советского народа — достижение в интеркосмосе! Впервые в истории человечества — в космосе еврей! Неслыханное событие! Безграничное доверие последнему и единственному еврею в стране! Счастливого пути, товарищи», — и помахал рукой.
Выключился экран. Снова кабина корабля. Земфира-цыганка — командиру:
«Хочешь, скажу, что впереди?»
«Иди к черту!» Это командир думает. Но не говорит, а то услышит весь мир. Говорит другое:
«Знаю сам. Впереди — космические свершения, дали. Земфира, последи за дендромометром!»
Земфира смотрит в дендромометр, берет микрофон и говорит:
«Пролетая над территорией Занзибара, экипаж космического корабля передает привет дружественным занзибарийцам!»…
Жарко. Печет солнце. Старик сидит на скамейке. Рядом дети, взрослые. Ему лет сто. Он рассказывает:
«Я их не видел, не довелось. Мне дед рассказывал. Он, дед, застал последних евреев. Они придумали свою мацу, чтобы летать на ней по городу и не тратить деньги на транспорт. И еще носы у них росли как волосы, и стригли они их каждый месяц. И еще. И еще они женились на курицах. И еще у них были три рубля, которые размножались, как амебы, делением. За год у них набиралось столько денег, что осенью они их жгли, как листья».
И еще… и еще… и еще…
Осень. Время свадеб. Жгут листья. Жених и невеста. Они светятся счастьем. Они запомнят этот день на всю жизнь. Именно в этот день они сфотографировались с последним евреем в этой стране. Вот он стоит справа от невесты. Вот он стоит слева от жениха. Вот он стоит между ними. Рядом большая очередь. Все хотят сфотографироваться с евреем. Последним. Единственным в этой стране…
Огромный кабинет. Огромный стол. За столом большие люди едят павлина. Во главе стола — самый большой человек. Появляется еврей.
— Вы действительно еврей? — спрашивает самый большой человек шепотом.
— Вы действительно еврей? — передают его слова большие люди по цепочке.
Еврей засомневался. Он вытащил паспорт и посмотрел.
— Да, я действительно еврей…
Мальчик учится говорить.
— Что это?
— Это мама.
— А это?
— Тетя.
— А это?
— Магазин.
— А в магазине?
— Еврей.
Мальчик заплакал.
— Не плачь, он единственный.
Вдруг появляется Тузик и подходит к мальчику. Мальчик его не боится.
— Я не единственный, — говорит Тузик. — Нас много!
Подходит еще один пес, потом еще. Собак становится все больше и больше, и все они кричат:
— Нас много! Нас много!
Кричат на всю улицу, на весь город, на весь мир, на все небо, черное со звездами. Их крик невозможно вынести…
Молодой сотрудник просыпается. Светает.
Глава 9
Утром молодой сотрудник подошел к зданию ОВИРа в надежде узнать хоть что-нибудь, имеющее отношение к собаке Белке. Там он услышал,
…что для евреев Америку закрыли на большой замок, этот замок видел Фима, который ехал через Вену, и это своими глазами читал его шурин Нолик, который рассказал это своему другу Абраше.
…что в Израиле у вас не будет счастья: счастья достать колбасу в магазине или попасть в очередь за яйцами перед праздником. Счастья, когда вода идет из крана. Там все есть в магазинах, и вода идет круглые сутки, и куры стоят дешевле конвертов без марок.
…что один уехал в Израиль, потом его послали куда-то черт его знает в Африку, он был мастером по холодильникам. Он вообще был мастер на все руки, и так починил одной женщине мясорубку, что она плачет каждый раз от счастья, когда крутит мясо. Его съели черные, но заплатили за него столько, что его жене хватит еще на сто лет. Теперь она посылает в Африку своего второго мужа.