— Может, мне уже хватит? — спросило дело после того, как посмотрело в зеркало, — я и так уж ни в какие ворота не лезу.
— Ладно, — согласился младший инспектор, — можно посылать тебя назад.
Дело послали к старшему инспектору.
— Вот сейчас ты совсем другое дело! — обрадовался старший инспектор. Какое ты толстое стало, какое солидное! Теперь тебя голыми руками не возьмешь!
Старший инспектор надел перчатки и снова взялся за дело.
— Ага! — закричал вдруг он, пролистав дело почти до половины. — Здесь на тебе пятно! Что за пятно? Откуда пятно?
— Это, наверное, кто-то капнул, — попыталось объяснить дело.
— Просто у нас ничего не бывает. Если накапали, то знают зачем. А запятнанные дела мы вообще не рассматриваем!
— А может, вы меня куда-нибудь еще пошлете?
— А что, не послать ли мне тебя к ебени матери?
И послали дело к ебени матери. Там бы оно и пролежало до окончания века, если бы не одно случайное обстоятельство. Как-то старший инспектор зачем-то послал младшего инспектора к ебени матери, и там младший инспектор обнаружил давно забытое дело. Дело было такое старое, мятое, запыленное и грязное, что его можно было уже решать. И старший инспектор отнес дело начальнику.
Начальник полистал дело и сказал:
— А не послать ли нам дело…
— Было, — коротко ответил старший инспектор.
— Ладно, — вздохнул начальник, — это дело уже подпишем.
Начальник подписал дело и вытер пот со лба.
Потом приехала комиссия и пролистала старое дело.
— Какое-то это дело нечистое, — сказала комиссия и сняла начальника за то, что он расподписывался.
Глава 11
Желтый лист оторвался от дерева и полетел почему-то не вниз, а куда-то вверх. Молодой сотрудник закинул голову и следил за листом, пока тот не исчез высоко в небе.
— Я раньше вас тут не видел, — сказал человек с рыжей бородой и усами. — Я часто бываю около этого заведения.
— А я здесь первый раз, — сказал молодой сотрудник.
— У вас, наверное, большая семья? — рыжебородый указал глазами на толстенную папку с делом собаки Белки.
— Да, — ответил молодой сотрудник. — Большая.
— А вы не боитесь, что вам откажут? — спросил рыжебородый.
— Вряд ли. Думаю, что на это нет никаких оснований.
— Да, — сказал рыжебородый. — Нужны основания.
Молодому сотруднику не хотелось продолжать этот разговор. Он выдержал минутную паузу и уже собирался уходить, но человек схватил его за руку и крепко сжал ее.
— Не знаю, были ли какие-то основания, но факт остается фактом. Мне отказали. Нужно заново устраиваться на работу. Я врач. Врачом меня не брали из-за того, что я был уволен в связи с выездом, выпускать меня не выпускали, а на рабочую должность не брали, потому что у меня было высшее образование. Это был мой последний шанс…
Главврач сидел в кабинете в кресле-качалке. Он был в халате, но не белом, врачебном, а в шелковом цветастом китайском, и в тапочках. На столике перед ним стоял хрустальный графин с водкой и золотое блюдо с жареными грибами в сметане.
— Я, конечно, могу тебя взять, — сказал главврач и икнул. — Мне наплевать на то, что ты едешь. Но что с тебя взять?
— Все, что хотите! Все, что вам надо!
Врач посмотрел на меня мутными глазами и наполнил рюмку из графина.
— А что мне надо?
Он выпил, минуту подумал и развел руками:
— А ничего мне не надо.
Главврач закрыл глаза, оттолкнулся ногами от пола и закачался в кресле. Из люстры засочилась сладостная липкая музыка.
Ну, а действительно, что ему было нужно? Раз в месяц главврач приходил к своему другу секретарю райкома партии, и они подсчитывали взятки: деньгами и натурой. У секретаря всегда было больше. Один раз больше оказалось у главврача, и тогда неподкупный коммунист строго сказал: «Дружба — дружбой, Федя, но запомни: партия у нас всегда впереди!» Третьим в их компании был районный прокурор. Любимым развлечением друзей была охота. Медведя загоняли на расстояние двадцати шагов, друзья с радостным гиком палили в него, а бедный зверь падал с тремя пулями в глазу. А вечером в деревянной избушке со всеми удобствами начальники до утра проводили семинары по обмену трудовым опытом между молодыми продавщицами района.