— Дверей дома нет, что-ли? — проворчал пожилой пассажир.
Подумать только!
Он распахнул окно.
Странно. Трава, и вдруг зеленая. Не бордовая, не фиолетовая, и даже не цвета кофе с молоком.
Когда же он посмотрел на небо, то увидел там солнце. Солнце не катилось по булыжникам мостовой, не пряталось в темном углу двора, не пило у поэта чай с вареньем, а, подумать только, солнце светило. Больше того, оно грело.
Вдруг он услышал чистый мелодичный звон, словно кто-то рассыпал серебряные колокольчики по дороге, из-за угла показался трамвай. Очарованный увиденным, человек протер глаза. Нет, трамвай не парил в воздухе. Пригляделся лучше. Сейчас уже было ясно видно, что трамвай и не плыл по морю. Он, представляете, ехал. И, что самое удивительное, ехал по рельсам.
Трамвай ни с того ни с сего остановился на трамвайной остановке. Из него почему-то вышла женщина. Медленно, чуть касаясь ногами земли, она направилась к киоску, над которым большими буквами было выведено: «Газеты и журналы». В газетном киоске она купила… газету.
Женщина была той, которую он ждал всю жизнь.
Поистине, это был день чудес. Он перестал удивляться, когда увидел, что птицы летают в воздухе. И теперь он уже ни на минуту не сомневался, что где-то далеко, за холмами, в пруду плещутся рыбы.
Женщина Мечты вошла в его подъезд. Вот уже на лестнице слышны звуки ее шагов. Он рывком бросился к двери. Какая-то неведомая сила вдруг подняла его над землей, понесла по воздуху… и он проснулся.
«Какой чудный сон!» — подумал человек, сладко потягиваясь и зевая.
Через широко распахнутое окно ему открывалось до тошноты знакомая картина. От ядовито-зеленой травы неприятно рябило в глазах. Уже который день нестерпимо палило солнце. Воздух стоял тяжелый и душный.
Вдруг до слуха донеслись невыносимый грохот и скрежет. Из-за угла показался трамвай. На остановке из него вышла женщина, и трамвай задребезжал дальше. Усталой походкой, с двумя тяжелыми сумками в руках, она медленно поплелась по тротуару. На минуту остановившись возле намозолившего уже глаза киоска и купив какую-то газету, она направилась к его подъезду.
В небе низко и уныло (к дождю) повисли ласточки. А где-то в пруду, как раз сейчас, похабно был по воде хвостом жирный карп.
Женщина с распухшими сумками вошла в подъезд. В который раз он услышал ее тяжелые шаги. Нехотя пошел открывать дверь жене. Уже у двери вспомнил, что у нее есть ключи. «Сама откроет», — решил он и пошел досматривать свой чудный сон.
Двести граммов счастья
Несколько дней назад я, наконец, закончил проект и мог позволить себе свободный вечер. В такие вечера я бесцельно брожу по улицам города, читаю афиши и рекламные объявления, засматриваюсь на прохожих и подолгу простаиваю у витрин магазинов.
В тот раз я гулял на окраине города. На углу одной из улиц был ресторан, которого я раньше никогда не замечал. Я узнал его по белым, в складочку, «ресторанным» шторам на окнах. Было поздно и я решил поужинать.
Нашел уютный столик у окна и стал смотреть на улицу. Начал накрапывать мелкий дождь и на мокрой серой мостовой возникли три окна моего ресторана. Хотя стало темнеть, в ресторане не зажигали дополнительного освещения, и только мягкий апельсиновый свет сочился откуда-то сверху, из-под потолка.
К столику подбежала официантка, звеня «медью», как кошка-копилка. На поясе у нее болталась открывалка для бутылок.
— Что заказывать будем? — спросила она и салфеткой смахнула мне на брюки крошки со столика.
— А что вы можете предложить?
Официантка заинтересованно посмотрела на меня.
— Наверное, вы у нас никогда не были. Вот меню. — Она положила на стол двойной листок, отпечатанный через копирку.
Я посмотрел в меню и не поверил своим глазам, потом еще раз прочел внимательно названия блюд и чуть не расхохотался официантке в лицо, но вдруг осекся. Она смотрела на меня совершенно серьезно и ждала заказа.
— Это очень остроумно, конечно, но не могли бы вы дать мне нормальное меню?
— Так оно и есть нормальное, — спокойно ответила она и ткнула толстым пальцем во внушительную закорючку. — Вот подпись директора. Вы не удивляйтесь, а заказывайте лучше скорее. А то мы скоро закрываемся.
Я все равно не очень-то поверил ей, но даже слабая вероятность получить то, что было в меню, заставила мое сердце сжаться от волнения.
— Ну что ж, — выдавил я с улыбкой, — с удовольствием бы заказал на первое теплые отношения, полную порцию, на второе, пожалуй, несколько штук чудных мгновений, а на десерт немного счастья, граммов, так, двести.