– И наконец, шуточный вопрос, который я всегда и всем задаю. Какой ваш самый большой, самый мрачный секрет?
– Самый большой и самый мрачный?
– Ну да. Не пугайтесь так – это не всерьез.
– О… – На мгновение он сбил меня с толку. – Что ж… – Представляю себе его ужас, если бы он узнал правду. – Мне… я слегка влюблена… в Барри Манилоу.[15] – выдавила я.
– Барри… Манилоу, – повторил Тим. – Здорово.
Затем он сказал, что у него уже достаточно информации и теперь остается только сфотографировать меня.
– А когда материал выйдет? – спросила я, пока журналист открывал рюкзак и извлекал небольшой фотоаппарат.
– Завтра.
– Так скоро?
– В последний момент у нас освободилась полоса, поскольку один из рекламодателей отозвал свою информацию, так что мне нужно сдать наш материал к двум. Оба наших фотографа сегодня загружены под завязку, так что я сам сниму вас на цифровой фотоаппарат. Давайте мы поставим вас у входа в дом с собакой на руках – так, чтобы была видна табличка.
Мы вышли из дома. Я взяла на руки Германа и улыбнулась Тиму, который как-то странно на меня покосился. Внезапно он опустил фотоаппарат.
– Вы меня, конечно, извините, но у вас что-то вроде синяка под левым глазом…
– Да? – Я вся сжалась от волнения. – Да, правда.
– Еще раз простите, но я подумал, что вы вряд ли захотите, чтобы это было видно на снимке.
– Э, конечно. То есть, конечно, нет. Вероятно, мой грим сошел из-за тепла.
Я вошла в дом и погляделась в зеркальце. Тим не ошибся – под левым глазом довольно отчетливо виднелось изжелта-лиловое пятно. Можно было подумать, что это след от растекшейся перьевой ручки. Очевидно, я по рассеянности стерла грим – какая небрежность с моей стороны! Я замазала пятно маскирующим карандашом и присыпала пудрой.
– Отлично, – бодро произнес журналист. – Теперь – другое дело. Вероятно, небольшая автомобильная авария?
– Нет… это… – промямлила я, чувствуя, как душа уходит в пятки, – просто… один пустяк… Я… наткнулась на… фонарь… в темноте… Вечно эти фонари несутся, не разбирая дороги!
– Понятно, – сказал Тим со смехом. – Теперь берите собаку. Скажите: «Чи-и-из!» Есть. Ну вот я и взял свое последнее интервью для «Кэмден нью джорнал», – объявил он, убирая фотоаппарат. – Поманили новые горизонты.
– Правда? И куда вы теперь?
– В воскресную «Индепендент».
– Вот здорово. В какой отдел?
– Для начала в хронику, но потом надеюсь стать политическим обозревателем.
– Что ж, поздравляю и желаю удачи.
– Спасибо. Приятно было познакомиться. Вот, возьмите. – Он протянул мне визитку. – Никогда не знаешь, где и как пересекутся наши пути. Не пропадайте – особенно если услышите какую-нибудь забавную сплетню.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Непременно.
Уже спустя два часа после выхода газеты с интервью у меня возникла масса поводов для благодарности Тиму. Во-первых, материал оказался очень остроумным и без ошибок, а во-вторых, я тут же получила шесть заявок на участие в щенячьих вечеринках. К тому же ко мне на прием записались три человека – владельцы шиншиллы, длиннохвостого попугая и бенгальской кошки (хозяином последней оказался остеопат Джой), так что до конца недели я была обеспечена клиентами. Я несколько раз пыталась созвониться с Дейзи, но она работала без продыху, и только в пятницу у нее нашлось для меня время.
– Извини, что я не звонила раньше, но у меня творилось что-то безумное. Ну, рассказывай, как дела.
– Знаешь, я уже довольно сильно загружена – клиенты идут косяком.
Я рассказала ей о материале в «Кэмден нью джорнал».
– Здорово. А как тебе Лили Джейго?
– Как ты и предупреждала, она все ужасно драматизирует. – Я захихикала, вспомнив о нашей встрече.
– А Кэролайн Малхолланд? Она звонила тебе?
– Да. Я была у нее дома. Она славная.
– Она явно богата как Крез и вдобавок замужем за этим красавцем депутатом парламента.
– Да-а, – с деланным оживлением подтвердила я. – Так и есть. Я виделась с ним… мельком. Вообще-то я снова поеду к ним завтра – судить у них дог-шоу.
– Да ты что? А это как получилось?
Я объяснила.
– О, да ты, конечно же, заткнешь Тринни и Сюзанну за пояс, – фыркнув, воскликнула подруга. – Представляешь, какие бы пошлости они несли? «Что этот бордер-колли на себя напялил? – передразнила она Тринни. – По-моему, он похож на швабру! А та бобтейлиха в розовых лосинах – просто дешевка, правда, Сюзанна? – О, да, Тринни, какая-то собачья тушенка. И зад вон той спаниелихи слишком велик для ее мини-юбки». В общем, ты гораздо, гораздо тактичней, – хихикнув, добавила Дейзи уже своим обычным тоном.