Когда мы перешли к шербету, Филли вдруг сказала:
— Да, фраза избитая, но верная.
— Ты о чем?
— О том, что жизнь, моя дорогая Пэтси, не генеральная репетиция. Живем один раз.
— Знаю, — огрызнулась я.
— Ну и?..
— Что — ну и? — с вызовом спросила я, отлично понимая, к чему Филида гнет.
— Когда ты намерена выйти на сцену?
— Не поняла метафоры.
— Ты прекрасно все поняла. Сейчас ты живешь словно в заточении. Ты сложила все эмоциональные яйца в корзину Рейчел, а это неправильно по отношению к вам обоим. Если будешь продолжать в том же духе, однажды повернешься к ней и скажешь: «Я всем пожертвовала ради тебя…»
— Чушь! — возмутилась я. — Никогда я не скажу ничего подобного, не стану перекладывать свои проблемы на родную дочь! И вообще, когда она подрастет, я скорее всего перееду и поселюсь отдельно.
— Видишь, ты уже используешь ее как предлог.
— Филида, как ты можешь? Как смеешь говорить со мной в таком тоне? Ты не решилась стать матерью, не отважилась на этот в высшей степени альтруистичный поступок! Ты не знаешь, о чем берешься рассуждать!
— Нет, знаю, — спокойно возразила подруга.
— Иди ты к дьяволу!
— Ну что ж, — торжественно заключила Филида. — По крайней мере ты еще способна на проявление чувств, чего я и добивалась. Между прочим…
— Что?
— Ты влезла локтем в масло.
Когда мы отчищали рукав с помощью «Фэри», я призналась:
— Ты права, дома хуже и хуже. Я действительно держу все в себе, но ведь это ради выживания! Как только Рейчел подрастет, я обязательно оставлю Гордона. Вот будет она подростком, взрослее, независимее — тогда и…
Филида, подставлявшая под струю из крана мыльную губку, вдруг отшвырнула ее куда-то вверх и отошла. Описав дугу, губка приземлилась к моим ногам. Я наклонилась, чтобы ее поднять.
— Оставь, — жестко скомандовала подруга. — Вечно ты в своем репертуаре поломойки… Брось ее, иди сюда и сядь.
— Не задирай меня, — буркнула я.
Филли провела пальцами по челке и глубоко вздохнула.
— Извини, — сказала она, — но пора вспомнить о мире, лежащем за границами твоего крошечного островка, и серьезно задуматься. Необходимо, дорогая моя подруга, определиться с местом в реальной жизни. — Филида вновь наполнила бокалы. — Неужели ты искренне считаешь, что взрослым сыну или дочери легче пережить развод родителей? Могу с уверенностью сказать, наслушавшись бесчисленных исповедей несчастных детей, с которыми работаю, — это всегда, всегда тяжело. А на основании собственного опыта я со всей определенностью утверждаю, что тянуть с подобной новостью до пубертатного периода — худшее, что можно придумать. Ну вот представь: у Рейчел начинают расти волосы в непривычных местах, вот-вот появится грудь, мальчики уже не только товарищи по играм…
— Ей всего десять! — взвилась я.
— От десяти до тринадцати это с девочками и происходит! Бесполезно с нежностью вспоминать собственные десять лет — ах, Инид Блайтон, ах, дядя Мак[10] по радио: та невинность давно утрачена…
— Рейчел как раз читает Инид Блайтон, — воинственно заявила я.
— А также смотрит «Соседей», которые отлично просвещают на этот счет, а еще «Даллас» и «Династию». Они сейчас наверху небось обсуждают Шарлин, поцелуи и бюстгальтеры. У Рейчел на носу богомерзкий ритуал вхождения в юность, а ты решила добавить к этому неожиданное объявление об окончании вашего брака? Кстати, как ты собираешься это сделать? Подождать до первой дочкиной менструации и, протянув прокладку, бросить между прочим: «Да, кстати, мы с твоим отцом разводимся, я уверена, ты поймешь…»?
— Заткнись! Заткнись! — не выдержала я. Иногда мы ненавидим подруг. — У тебя нет детей. Ты никогда не настраивалась с кем-то так эмоционально близко, как я с дочерью. И не рассказывай мне о родительском долге — что ты можешь об этом знать!
Я поднялась и пошла в кухню, с трудом удерживая бокал в дрожащей руке, оставляя за собой дорожку красных капель (мы уже пили портвейн). По пути я в сердцах пнула мыльную губку, страстно желая, чтобы это был Гордон, Филида или даже — прости меня Боже — Рейчел.
— Я стольким пожертвовала ради нее, — пожаловалась я.
10
Инид Блайтон — популярная детская писательница, дядя Мак — персонаж «Рассказов для детей» Марго Фоллис.