— Это, — сказала я, и яд капал с моего языка, — меня нисколько не удивляет. — О, как приятно было, что кто-то разделяет мое мнение! Я так долго играла роль хорошо воспитанной женщины, что забыла об удовольствии высказаться начистоту. — А теперь, — я откинулась назад, позволяя теплу слова «ублюдок», сорвавшемуся с губ другого человека, пройти через меня, — объясни, пожалуйста, почему ты решил, что…
Когда Майкл объяснился, у нас не осталось сомнений, что Гордон в очередной раз плевал на наши интересы. Пять или шесть недель назад Майкл получил предложение от Американского исследовательского общества заключить длительный контракт — сказка стала явью. Пять лет ему собирались платить за хобби: от Майкла требовалось с головой погрузиться в средневековую музыку и старинные инструменты — играть, покупать и рассказывать. Но прежде чем собрать чемоданы и отбыть к иным берегам, предстояло продать квартиру. Тут на сцене появился Гордон, предложивший квартиру купить. Друзья условились о цене, и все, чего ждал бедняга Майкл, — подтверждения даты переезда и (он неплохо знал финансовые перипетии нашего мира) юридического оформления договора. Гордон наплел ему, что не может этим заняться, пока я не выберу, где буду жить.
Осталось рассказать совсем немного: вдвоем мы вылакали коробку старого вина, набросили на шею отсутствующего Гордона немало цветистых эпитетов и затянули их как могли сильно. Через час пошатывающееся, шлепающее сандалиями существо, отдаленно напоминавшее Майкла, прокладывало себе дорогу в ночь.
— Го-осподи, — протянул он в качестве прощального слова на пороге. — Если такова семейная жизнь, то я рад, что меня на это не тянет. Предпочитаю уединение. — С этими словами гость ушел.
На следующее утро за завтраком Рейчел, уминая пшеничные хлопья, спросила:
— Мам, а что такое ублюдок?
Я не очень встревожилась, зная, что детям полагается интересоваться самыми разными вещами, а мы, к счастью, не сидим рядом с монахиней или наверху даблдекера.
— Ублюдок — это человек, чьи родители не были женаты.
— Мне казалось, бабуля и дедуля Мюррей были женаты, пока не умерли.
— Конечно, были, — сказала я, жадно глотая апельсиновый сок в надежде смягчить эффект от коробки вина.
— Тогда почему этот дядя вчера назвал папочку таким словом?
— Потому что мы рассердились на него, Рейчел. А ты что, подслушивала? Это очень плохая черта в ребенке, да и в любом человеке… — Я немного побушевала в воспитательных целях.
— Я не нарочно, — сказала Рейчел. — Просто было жарко, и мое окно было открыто. Что он натворил?
Я едва не посвятила дочь в подробности — в последний момент удержалась, но вряд ли мимолетное злорадство того стоило, поэтому я проглотила комок в горле — нечто, чему мне пришлось научиться, и ответила:
— Так, небольшая грязная история, мы уже во всем разобрались. — Я легко поцеловала Рейчел в макушку, словно и вправду речь шла о пустяках. — Хорошая новость в том, что мы начинаем искать себе дом. Папочка нашел то, что хотел.
— Наконец-то, — обрадовалась дочь.
«Аминь», — добавила я про себя.
Глава 6
Гордон позвонил из Гэтвика около девяти предупредить, что уже едет назад. Он всегда так делал и придерживался традиции, несмотря на изменившиеся отношения. До воскресного пост-Майклового вечера я не задумывалась над этим, но обман задел меня настолько, что все имеющее отношение к Гордону не только высвечивалось моей дуговой лампой, но и увеличивалось. Поэтому, когда муж сказал: «Привет, Пэтси, звоню сказать, что возвращаюсь и уже подъезжаю…», я поняла, что, подобно собаковладельцам, говорящим «прогуляться» вместо «пос…ать», в действительности Гордон намекал, что я могу начинать готовить ужин, потому что он будет через час. Я не начала. Сидела и ждала.
Рейчел ночевала у своей подружки Кэти. В обычной обстановке я бы не отпустила дочь — отец не видел ее несколько дней и наверняка соскучился, — но теперь не видела смысла заботиться о чувствах Гордона. Самой Рейчел даже в голову не пришло отказаться от гостей с ночевкой из-за долгой разлуки с папочкой, и я позволила. К тому же меня не оставляло предчувствие, что с Гордоном гораздо проще разобраться в отсутствие дочери (я подозревала, что возможный уровень шума не позволит спящему ребенку мирно продолжать в том же духе).
Гордон вошел с довольным видом и с порога начал рассказывать, что удалось сделать и как он это сделал. Мы постояли лицом к лицу, затем я повернулась спиной и ушла в гостиную, оставив Гордона в коридоре. Вряд ли на том этапе муж придал этому значение. Он пошел наверх, но тут же спустился.