Не веря своим глазам, я открыла дверь. Всего несколько часов назад его фургон свернул на верхнюю дорогу, а мой — на нижнюю, мы протащили Рейчел через колесование настоящего разъезда, — и вот бывший муж нарисовался на пороге, причем с таким видом, словно у него есть полное право тут быть. Да еще сжимая в руках дары, которые прежде удавился бы, но не купил.
— Я подумал, заскочу ненадолго, — сказал Гордон с сияющей улыбкой, удовольствия лицезреть которую я была лишена несколько лет, если вообще когда-нибудь муж мне так улыбался. — Посмотрю, как вы здесь устроились.
— Гордон, — сказала я, не позволяя ему пройти, — так неправильно. Это мой дом. Некоторое время мне нужно здесь пожить и освоиться, прежде чем я начну приглашать гостей.
Усилием воли я удерживалась, чтобы не огреть Гордона по голове бутылкой шампанского и съездить противными оранжерейными розами по носу.
— Это еще и дом моей дочери, — сказал он, по-прежнему улыбаясь, но уже не так радостно.
— Да, я помню. Но ничего хорошего не выйдет, если сейчас взвалить на Рейчел новый эмоциональный груз.
— А как же я? — не без оснований спросил Гордон. — Я уже скучаю по ней. Ты хоть представляешь, что такое разлука с ребенком?
Старое доброе чувство вины, верный друг, обдало сердце жаром, и уверенность поколебалась: какое у меня право не позволять мужу видеть дочь? Но недавний знакомый, здравый смысл, влез между мной и чувством вины и посоветовал не складывать оружия, если не для себя, то ради Рейчел и будущего статус-кво.
— Понимаю, это тяжело, — сказала я. — Да, тебе стало бы лучше, повидайся ты с ней, но, честно говоря, Рейчел от этого легче не будет. Она только-только начала оправляться после утреннего зрелища разъехавшихся в разные стороны мебельных фургонов.
— А я даже не начал оправляться, — настаивал Гордон.
— Знаю. Я, между прочим, тоже. Но мы взрослые и можем рационально подходить к проблемам.
— Это ты можешь, — заявил муж. — Ты умеешь рационально смотреть на вещи и депрограммировать чувства, потому что полностью их лишена.
Злость — плохой помощник, но я поклялась, что если Гордон еще раз скажет, что я лишена чувств, пока я считаю до десяти, — прибегну к карам. В конце концов, раз он считает меня архетипом бессердечной стервы, отчего не вести себя именно так?
Я ответила как могла ласково:
— Дай ей несколько дней. В конце концов, дочь приедет к тебе на целый уик-энд. Не путай ее с самого начала, изменяя расписание. Мы ведь согласились, что стабильность очень важна…
— Это ты согласилась, что важна стабильность. Я не соглашался.
Я чуть не расхохоталась на всю улицу. Бедный Гордон в своем репертуаре. В попытках противоречить и упираться где только можно он загонял себя в ситуации, из которых практически не было достойного выхода. В прежнее время я бы не упустила повода для ссоры, но сейчас не видела в этом смысла. Все, что мне было нужно, — все, что нам было нужно, — немного покоя.
— Все же отложим до выходных. Заберешь Рейчел в пятницу, как договорились, и приведешь в воскресенье после вечернего чая. Так девочке будет гораздо проще привыкнуть к расписанию.
— Э-э… — начал он, явно что-то замыслив.
— Гордон, — угрожающе сказала я, зная, что сейчас последует.
— Ну…
— Никаких «ну»! Если ты подведешь ее в первый же раз, я тебя убью.
Боюсь, я говорила всерьез.
— Дело в том, что меня попросили кое-что сделать в субботу вечером, и я хотел привести ее немножко пораньше…
— На двадцать четыре часа?
— Ты сама говорила, что мне нужно всерьез заняться личной жизнью!
— Я помню. Но я не утверждала, что ради этого можно пренебрегать единственной дочерью!
— Нельзя ли мне все же войти?
Мы говорили на повышенных тонах, по-прежнему стоя на пороге.
— Нельзя.
— Слушай, я не пренебрегаю Рейчел, я заберу ее на пятницу, как условились, и на всю субботу, а приведу около шести. Что тут особенного?
— Куда ты собрался ее приводить?
— Сюда, конечно.
— Даже не пытайся.
— Почему?
— Меня не будет дома.
У Гордона отвисла челюсть, но он тут же злобно уставился на меня:
— Куда это ты намылилась?
— Я не обязана тебе докладывать.
— Что, новый платный кавалер?
— Нет, конечно. Хотя я бы не возражала располагать достаточными средствами, чтобы оплачивать таких компаньонов… Просто меня не будет дома, вот и все. — Я начала уставать от всей этой драмы и вполне резонно добавила: — Почему бы тебе не поступить, как мы иногда делали, и не взять Рейчел с собой? Уложишь ее там спать. Ты же знаешь, с ней не бывает проблем, надо только дать ей книжку и несколько сладких батончиков.