— Давай-ка начистоту, — не выдержала я у Лидии, — я — Патрисия, помнишь такую? Не материнская версия мисс Хэвишем[27], а Патрисия Мюррей, мамаша, универсальный прибор в домашнем хозяйстве, вспомнила?
Лидию шутка позабавила меньше, чем я ожидала. Она сухо спросила:
— Ты хоть знаешь, сколько раз упомянула Рейчел за последние полчаса?
Я и в лучшие времена отказывалась отвечать на этот вопрос. Спрашивающий всегда знает правильный ответ, спрашиваемый — никогда, и это всякий раз вызывает сильнейшую депрессию. Депрессия пробудила желание надеть Лидии на голову мусорное ведро, но я ограничилась тем, что осталась при своем мнении. Молча.
Лидия как раз ставила на стол авторскую разновидность спагетти болонезе, щедро сдобренные карри, — довольно вкусный марьяж итальянской и индийской кухни и дежурное блюдо подруги. Должно быть, этим Лидия отдавала дань пристрастиям мужа к континентальной кухне с западным привкусом.
— А ты знаешь, — рискнула отпарировать я, — сколько раз за последние три месяца ты потчевала меня макаронами?
Лидия остолбенела (брать друзей за горло, когда они слишком задирают нос, — единственный способ привести их в чувство). Затем медленно монетка упала.
— Ладно, — сказала она. — Touché[28]. Однако тем не менее…
— Тем не менее — ничего, Лидия. Я счастлива, но не собираюсь жить лишь жизнью своей дочери или даже за нее. Просто в настоящее время я рада побольше общаться с ней и окружать вниманием. Что тут плохого?
— Наверное, ничего, просто тебе всего сорок лет, и это настолько расточительная трата вре…
— Хочешь сказать, будь я старше — скажем, шести десятков, — ты с легкой душой бросила бы меня на произвол безбрачной жизни? Когда женщине дозволяется заявить, что ей не нужен мужчина, чтобы ей поверили? В пятьдесят? Шестьдесят? Семьдесят?
— Ты что-то очень горячишься по этому поводу.
— Приходится! Боже милостивый, Лид, я словно все время подвергаюсь физическому нападению. Каждый рад педалировать ситуацию, чтобы мне по новой лететь замуж. Почему никто не верит, что я и так прекрасно устроилась?
Лидия подняла ладони:
— Ладно, ладно, закрыли тему. Просто все мы всячески стараемся держаться на плаву, оставаться энергичными, привлекательными, немного эксцентричными, несмотря на домашнюю каторгу, а ты интенсивно движешься в прямо противоположном направлении.
— Я сыта по горло характеристиками типа «скучная домохозяйка, лишенная способности играть в лошадки»! Я просто живу, вот и все.
— Вот именно, — сказала Лидия как-то слишком ровно.
— Между прочим, Уэббы не считают меня скучной. Пенелопа отворачивается, встречая меня на улице.
— Неудивительно, — сказала Лидия. — Порой ты выглядишь… э-э-э… странновато. Мало кто ходит субботним утром в «Сейнсбери»[29] с большими голубыми шифоновыми бантами, в кроссовках со стразами и прелестном свитере с надписью: «Я ем динозавров»…
— Вот ты и проговорилась — я вовсе не скучная!
— Мне кажется, это симптом подавленного желания развлечений.
— Я развлекаюсь с тобой. И с Джо. И наедине с собой. Включаю на полную громкость Рода Стюарта, когда Рейчел нет дома, и отрываюсь, как на дискотеке.
— Что ж, — сказала Лидия, критически приподняв брови, что вызвало новый прилив острого желания надеть ей на голову мусорное ведро, — добавить нечего. Больше в жизни интересных дел не осталось.
— Если бы от тебя не требовалась одна услуга, я бы тут же ушла. Не возьмешь Рейчел на ночь в субботу в следующем месяце?
— Смотря какая причина, — ответила подруга. — Если ты собираешься на курсы кройки и шитья в Таунхолл, тогда да. Если что-нибудь более волнующее и сексуальное — вычеркивай меня.
— Ничего сексуального, — сказала я, смеясь, несмотря на колкость. — Гертруда устраивает вечеринку, а уикэнд Рейчел проводит не с Гордоном. Я могу взять ее с собой и уложить спать у Гертруды, но тогда придется будить дочь посреди ночи и везти назад на такси, а она и так последнее время выглядит бледненькой и усталой. Полагаю, сказывается ночное чтение. Я тебе говорила, что Рейчел забросила «Знаменитую пятерку»? Я купила Джуди Блюм, и теперь ее за уши не оттащить. Надо будет подсунуть дочке Полу Данзигер, а затем… — Я подняла глаза.
Лидия смотрела на меня довольно ласково, но насмешливо.
— Пять, — сказала она.
— Пять чего?
— Это пятое упоминание об успехах Рейчел за последние сорок минут.
— Ну и что? — выпятила я подбородок.
27
Героиня романа Ч. Диккенса «Большие надежды», состарившаяся и сидевшая дома, не зажигая света, в подвенечном платье.