Бакхмуль же постоянно вертелся около деда. Ещё бы старик был страстным охотником и прожужжал внуку все уши о безграничных возможностях афганских борзых собак, способных охотиться практически на любую бегущую дичь от тушканчика до неуловимого снежного барса Ирбиса.
Дед делился с внуком особенностями охоты с борзыми, с гордостью говорил о том, как ценятся их длинные стремительные лапы. «Многих из нас везут на лошади, и только после того как мы заметим добычу, начинается самое захватывающее. Наше дело догнать и удерживать животное до прихода человека». Бакхмуль в своих сновидениях чаще всего видел себя на великолепном скакуне, рядом с эмиром, который посылает своего любимца догнать и взять самую быстроногую добычу.
Дедушка немилосердно гонял своих внучат, не щадя даже очаровательную Афганку. Каждодневные тренировки, длительные кроссы сделали пёсиков выносливыми, проворными, а их ноги быстрыми и неутомимыми. «У вас должны быть крепкие челюсти, стремительные лапы, острые глаза и бесстрашное сердце, — учил их мудрый Селюге, — мы сражаемся мускулами и ногами. Недаром в народе нас называют «тази», что значит быстромчащиеся», — не уставал повторять щенкам дед.
Малыши росли быстро, их кормили нежным мясом молодого барашка и размоченным в молоке хлебом. Скоро щенки превратились в прекрасных собак с мягкой палевой длинной шерстью на ушах и туловище, на спине у них располагалось «седло» — короткая жёсткая шерсть, отличительная черта афганцев. Однако через некоторое время брату и сестре предстояло расстаться. Бакхмуль должен был отправиться в мужскую часть дворца, где он будет жить и выезжать на охоту. А Афганку ждал гарем, где за ней будут ухаживать не какие-нибудь рабыни, а любимые жены эмира. Но наслушавшуюся волшебных историй молодую непокорную собачку не прельщала такая жизнь. Сидеть взаперти, изредка отправляясь на охоту, часами лежать на подушках, вдыхать ароматы восточных цветочных масел, которые постоянно втирают в твою шерсть. Слушать сплетни и следить за тем как плетутся интриги на женской половине… Нет. Это не для неё. Она должна была что-то придумать.
С начала хорошенькая борзая решила обратиться к Большому Псу, она подняла морду и провыла ему о своих неурядицах, но тот, выслушав Афганку, лишь махнул лапой, решив, что она привередничает. К тому же строго указал ей, что по Великой Родословной она должна слушаться хозяев и подчиняться им.
«Подчиняться, ну уж нет! — Подумала гордая собачка, — Она, которая ведет свою родословную от древнеегипетских собак фараонов. Она, которая относится к «чистым» животным, которых Ной спас на великом ковчеге во время всемирного потопа. Она, которая… всегда поступала так как хотела. «Что ж, — решила Афганка, — я найду другой способ, но жить в гареме не буду». Однажды ей удалось подслушать разговор двух наложниц повелителя, из него она узнала, что за стенами города в пещере живет молодая пери — волшебница, которая может сделать всё что угодно, она знала тайны земли, силу луны и устремления сердец, обращавшихся к ней за помощью существ. План созрел в голове собаки в одно мгновение. Она поделилась им с братом, одной отправляться в такое путешествие было не безопасно. Разве мог близнец отказать взбалмошной, упрямой, но такой обольстительной и горячо любимой сестрице. Ночью, дождавшись, когда все уснут молодые собаки тихонько выбрались из дворца и направились за ворота города в горы Гиндукуша ко всемогущей волшебнице.
В глубине огромной пещеры мерцал огонь свечи, отбрасывая на стены причудливые тени. Там же находилась пленительно красивая крылатая женщина, которая что-то сосредоточенно толкла пестиком в каменной ступке. Её крылья покоились за спиной, оперенье переливалось и вспыхивало разноцветными искрами. Справа от неё на деревянном шесте спокойно сидел сокол, его голова была покрыта металлическим колпачком. Слева стоял большой чан с причудливо изогнутыми краями, в нём булькало и клубилось какое-то варево. В углу стоял туго свернутый ковер, а с потолка свешивались пучки сушёной травы: полыни, руты, базилика, мяты — от чего в пещере стоял неуловимый аромат летних лугов и полей.
— Приветствую вас, о быстроногие неутомимые борзые. Что привело такие благородные создания в мою скромную обитель? — Учтиво обратилась к ним Пери.
Афганка, не торопясь, с достоинством (как учила бабушка) рассказала волшебнице о том, что она хочет сбежать из дворца и начать новую самостоятельную жизнь.
— А знаешь ли ты, глупая, что для этого придется изменить твою породу, только так я смогу помочь.
— Изменить породу? Нет, я не согласна. Я мечтаю отправиться на поиски своих родственников, которые живут в заморских странах, но для меня важно сохранить свою благородную родословную. Я — Борзая и хочу навеки остаться борзой.
Ведьма задумалась.
— Что ж, тебе может помочь только переворотное зелье, которое изменит тебя внешне, но не изменит твоего происхождения.
Три компонента составляют его силу. Пыльца из цветка черного мака, золотая ворсинка из хвоста снежного барса и молоко голубой одногорбой верблюдицы. Для того чтобы достать эти составляющие надо иметь неустрашимое сердце, отчаянную голову, неутомимые лапы и преданного спутника. Если ты готова пройти испытания, я помогу тебе.
— Да, да. — Протявкала борзая.
— Тогда слушай. Цветок чёрного мака цветёт один раз в 100 лет, но тебе повезло, через несколько дней он распустится на затерянном в скалах высокогорном лугу. Я выпущу своего сокола, он укажет вам путь, но остерегайтесь злобных шакалов, которые стерегут чудесный цветок. Торопитесь, впереди вас ждёт трудная дорога, ведущая по извилистым неприметным горным тропам. Но помни, через три дня, ровно в полночь, после того как горная сова угукнет три раза, цветок откроет свои лепестки всего на один час. Опоздаешь, не достанешь волшебную пыльцу, и твоя мечта завянет вместе с ним. Иди и принеси мне порошок. — Закончив говорить, пери сняла с шеста сокола, освободила его голову от колпачка и выпустила на волю.
Сокол взвился в окрашенное восходящим солнцем розоватое небо. Афганцы дружно припустились за ним. Сказались долгие тренировки, которыми мучил их дедушка, теперь они резво бежали следом за птицей. И вот, наконец, она закружилась высоко в небе, указывая местонахождение редкостного растения. Собаки притаились за огромным валуном, всматриваясь с высоты на раскинувшийся перед ними луг. Он весь был покрыт цветущими алыми маками, а в центре загадочно чернел бутон волшебного цветка. Вскоре солнце опустилось за кряжистую гряду, и горы окутала тьма, внизу яркими точками светились костры стражей. Шакалы сновали туда сюда, обходя поле дозором. Но вот послышалось «У-гу! У-гу! У-гу!». Троекратно прокричала сова, времени на раздумье больше не оставалось. Бакхмуль уверенно скользнул с кручи вниз, Афганка не отставала. Неожиданно брат замер и приказал сестре идти в обход, в то время как он постарается отвлечь внимание стражей на себя. Появившись среди шакалов, как джин из бутылки, он принялся изворотливо вертеться среди ворчащей своры, ловко уворачиваясь от клацающих совсем рядом острых зубов. Заметив, что Афганка, успела стряхнуть волшебную пыльцу в заранее приготовленный мешочек, Бакхмуль стремглав ринулся следом за ней. Злобно взвыв, стая шакалов устремилась следом. Не в состоянии догнать быстроногих тази, они пытались схватить их за развевающиеся хвосты, и вырывали из них клочки шерсти. Борзые, стараясь уберечь хвосты, заворачивали их в колечко, после той погони у афганцев так и осталась привычка скручивать хвост в тугую петлю, а шакальи зубы оставили его в скромном одеянии из редкой и длинной шерсти.
Когда волшебница увидела вернувшихся с пыльцой собак, она, не долго думая, отправила их на поиски снежного барса. «Вам предстоит самим отыскать старейшего ирбиса, только у него в хвосте находится та единственная, необходимая для снадобья золотая шерстинка, — напутствовала борзых пери, — встретить барсов не просто, они редки и умело прячутся высоко в горах. Идите и принесите мне золотую шерстинку.