Андрей Палыч непроизвольно поморщился. Эк выражается, однако! Не пора ли поставить этого нищего босого прощелыгу на место?
— Приблизительно так, — сказал Кавычко сквозь зубы. — Вообще-то, Владимир Александрович хотел пригласить вас на экстренное заседание комиссии в качестве одного из экспертов… Но, учитывая ваше положение…
— Это положение сейчас перманентно, — загадочно заявил старик и встал. — Когда заседание?
— Ровно в два.
— Так едем!
Андрей Павлович до того поразился произошедшей в Коростылеве перемене, что даже не заметил, как на нем оказались ботинки. И будто из воздуха — в комнате не было ни шкафа, ни вешалки, ни даже гвоздя в стене, — появились поношенное пальто и шапка-ушанка.
Коростылев вытащил из нагрудного кармана очки, водрузил их на хрящеватый нос. Очки по-прежнему сверкали трещинами.
Водитель только руками развел, повернулся, и поспешил к машине. Выйдя на улицу, отогнал от машины какого-то пацана, открыл обе боковых дверцы. Андрей Палыч вышел первым, Коростылев — за ним. Водитель заметил, что ворота Коростылев оставил незапертыми. «Да, — подумал водитель, — любопытный старичок. И квартирка у него странноватая». Он вспомнил, что из большой комнаты был вход в другую — темную. Вход был закрыт старинной стеклярусной занавеской, и разглядеть, что там, за ней, не было никакой возможности. «Наверно, там-то у него и мебель, и холодильник. А может, рухлядь какая-нибудь. Книжки там…».
И шофер забыл о Коростылеве.
Заседание проходило в кабинете губернатора. Вход в здание охраняли омоновцы, они же дежурили на каждом этаже, на каждом повороте коридора. Перед дверью в приёмную тоже стояли два здоровяка с автоматами.
Коростылев прошел мимо них со скучающим видом. Один из омоновцев сделал было останавливающий жест рукой, но Кавычко на ходу, сквозь зубы бросил:
— Этот — со мной!
Они прошли в приемную, где тоже торчал вооруженный человек в камуфляже. При виде Кавычко он отдал честь, а у Коростылева строго спросил:
— Фамилия, имя, отчество?
Коростылев ответил.
— Мобильный телефон, диктофон, видеокамера, фотоаппарат при себе имеются?
— Нет-с, — чопорно ответил Коростылев. — Оружия нет, только зубы.
Охранник не понял, вопросительно взглянул на улыбнувшегося Кавычко. Кивнул и тоже козырнул.
В кабинете, за большим овальным столом, сидели человек десять. В губернаторском кресле — сам Густых. Он держался уверенно, строго. На приветствие Коростылева только кивнул и показал жестом, куда ему сесть. Кавычко поместился рядом с Густых, разложил бумаги, придвинул ноутбук. Взглянул на Густых и сейчас же его захлопнул.
— Наше заседание посвящено одному вопросу, — сказал Густых, не вставая с кресла. — Есть предложение правительства Российской Федерации о массовом отстреле волков и бродячих собак на всей территории нашей области. Слово — главному лесничему.
Поднялся седой человечек в полувоенной лесной форме.
— В настоящий момент на территории области, по данным нашего управления, насчитывается порядка 800 волков. Места их обитания в принципе известны, сейчас они уточняются с помощью вертолетов, снегоходов и другой техники. Стая волков в количестве семи особей, проникшая на территорию пригородного Калтайского лесничества, была уничтожена. По показанию свидетелей из местных жителей, стаей верховодила большая волчица белой масти, видимо, альбинос…
— Короче, — сказал Густых, глядя в стол.
— При отстреле стаи белой волчицы не обнаружено.
— Хватит, — сказал Густых, и лесничий сел. — Зато белая волчица обнаружена в городе, и не где-нибудь, а прямо во дворе губернаторского дома. Есть видеоматериалы и показания дочери Максима Феофилактовича. Трагедия, напомню, произошла спустя сутки после отстрела калтайской стаи.
Он вздохнул.
— Вчера, как вы знаете, было совершено нападение на усадьбу цыган Никифоровых на Черемошниках. Хозяин и хозяйка убиты. Убийца — тоже. Вот предварительное заключение экспертизы по поводу этого маньяка: «Смерть наступила в результате множественных переломов костей таза, позвоночника, конечностей. Дату смерти установить не представляется возможным. Согласно анализам, человек мёртв давно, неопределенно давно. Однако эти данные противоречат случившемуся». Напомню, что заключение предварительное. На полное гистологическое исследование уйдет несколько дней, а на анализ ДНК — месяц. К тому же ДНК у нас в городе не делают, — придётся посылать в Новосиб.
— Белиберда какая-то! — громко сказал Ильин. — Он что, уже мертвым был, когда этих цыган убивал?
Густых снова перечитал справку, пожал плечами:
— Согласен: чертовщина получается, — ответил кратко.
Коростылев поднял глаза и внезапно спросил:
— И где он сейчас, этот убийца?
— В холодильнике, — мрачно ответил Густых. — И, судя по некоторым внешним признакам, — это хорошо знакомый многим из нас человек.
— Кто? — одновременно спросили Ильин и Гречин.
— Бывший заместитель по безу «Спецавтохозяйства» Лавров.
— А акт опознания есть?
— Есть. Только до меня он не дошел, — осел в ФСБ, — раздраженно сказал Густых.
Повисло долгое молчание. В комнате становилось жутковато. И тишина многим показалась замогильной.
Но Густых, сделав усилие, стряхнул наваждение и продолжал:
— Но и это далеко не все. Четверо ребятишек, которых удалось спасти, утверждают, что во время начавшегося пожара видели волчицу-альбиноса. Именно на нее старший из детей, Алексей, направил струю газовой горелки, которая, кстати, и явилась главной причиной пожара. Трупа волчицы пока не найдено. И у меня есть основания предполагать, что она осталась жива. Как в случае с убийством губернатора, когда в нее попала пуля, — из ружья типа «винчестер» стреляла дочь Максима Феофилактовича. Камеры слежения этот факт подтверждают…
— Простите, — раздался голос Коростылева. — Убийца, вы говорите, в холодильнике. А где же ребятишки, о которых вы упомянули?
Густых развернулся к Коростылеву, взглянул на него с некоторым тайным интересом:
— Как — «где»? В больнице, конечно. Они довольно сильно отравились угарным газом, есть ожоги…
— В ожоговом центре военного госпиталя, — встрял флегматичный начальник облздрава Ковригин.
— А вас пока ни о чем не спрашивали, — сказал ему Густых ровным голосом.
Ковригин опустил глаза.
Густых снова повернулся к Коростылеву.
— У меня к вам, между прочим, тоже есть вопрос. Вы, как этнограф и любитель собачьей мифологии, можете как-то объяснить все эти факты?
Коростылев пожал плечами и почему-то сморщился.
— Науке известны многие факты, которые выходят за рамки реальных представлений, — туманно сказал он.
— А конкретнее?
— Ну, мифы об оборотнях, ликантропия, и прочее…
— Вы хотите сказать, что волчица — оборотень?
— Не знаю, Владимир Александрович. Возможно, она вообще не существует.
— То есть? — поднял брови Густых.
— Это нечто нематериальное.
Члены комиссии разом заговорили, замахали руками, кто-то даже тихонько засмеялся.
Густых восстановил тишину одним взглядом. Спросил, обращаясь ко всем сразу:
— А у вас есть другие объяснения?
— Объяснений может быть сколько угодно, — проворчал Ильин. — Психоз, галлюцинация. Фокус, в конце концов: выкрасили волкодава белой краской и натравили на Максима.
Повисло тяжелое молчание.
Густых прихлопнул по столу — в точности так, как это делал губернатор.
— В последние дни множество бродячих и бывших домашних собак покинули город, прячась по окрестностям. С них мы и начнем. Одновременно в районах области, где обнаружены волки, создаются команды лучших охотников, желательно из местных жителей, хорошо знакомых с местностью. Приказываю: операцию по отстрелу волков и бродячих собак начать завтра. Точнее, она уже началась. Но завтра вступит в решающую стадию. Есть вопросы?