— Я позвоню другому ветеринару, — сказала Лили.
— Ничего не получится, — сказал Ричард, но ошибся.
Она отыскала клинику, работающую круглосуточно.
— Конечно, в нашей паршивой дыре такой нет, — раскричалась Лили.
— Если какому-нибудь студентишке приспичит сожрать пиццу в два часа ночи, это пожалуйста. Но если тебе надо спасти животному жизнь, хрена с два, катись за двадцать пять миль. Ричард смотрел, как Лили запахивается в плащ — будто королева, облачающаяся в мантию, чтобы выйти и посмотреть, как кого-нибудь сжигают на костре.
— Послушай, ты не много вина выпила, чтобы садиться за руль? — спросил он.
— А ты уже выпил свой транквилизатор, — сказала она. — Ты через час совсем очумеешь, а я почти протрезвею.
— Давайте я поведу! — предложила Меган.
Все словно забыли о Барри, который лежал на полу, задыхаясь.
— Отлично, — сказала Лили, кидая ей ключи от «Вольво».
— На дорогах гололедица, — напомнил Ричард.
— Тебе-то что? — спросила Лили. — Ты же с нами не едешь.
— А что мне делать?
— Посуду помой, — сказала Лили.
Стоя за спиной у Лили, Меган пожала плечами и сочувственно улыбнулась. Потом подняла Барри с пола, отнесла в гараж и бросила на заднее сиденье, как будто он весил не больше коробки с овсяными хлопьями. Когда они с Лили выехали на улицу, Ричард нажал кнопку, чтобы закрыть автоматическую дверь гаража. Вернувшись на кухню, он мгновенно заметил сотовый телефон Лили, светящийся в заряднике. Точно персонаж дурацкой комедии, он выскочил из дома, крича им вслед, и увидел ползущие вниз с холма задние фары. Он перевел взгляд на пикап Меган, который неожиданно и необъяснимо возненавидел, а когда снова посмотрел на улицу, «вольво» у него на глазах плавно повернул за угол и исчез. Я просто хотел помочь больной собаке, скажет он полицейским, когда Лили погибнет в дорожной аварии. А родителям девушки, кем бы они ни были, скажет: я пустил вашу дочь переждать гололед. Паранойя Ричарда начала работать сверхурочно. Он чувствовал, что не заснет всю ночь и его нервы будут звенеть, как провода на ветру. У него родился план. Утром он первым делом задушит ветеринара за то, что тот не ответил на его звонок. Народ его поймет; присяжные его оправдают. Друзья будут похлопывать его по спине и качать головами, изумляясь прихотям судьбы и божьему промыслу. Пройдет неделя, и они на него ополчатся. В церкви будут вежливо кивать ему, а потом шептать: он убил свою жену, девушку, несчастную потерявшуюся собаку и ветеринара. За одну ночь превратился из спасителя собак в массового убийцу. Я же хотел как лучше! — закричит он. Но никто не услышит.
Меган проехала на красный свет.
— В экстренных случаях можно не останавливаться, — успокоила она Лили. Та не ответила, и Меган спросила:
— А зачем Ричарду транквилизаторы?
Лили размышляла, что делать, когда они приедут в клинику. Если ветеринар даст Барри таблетку или наденет на него респиратор — словом, придумает какое-нибудь мягкое временное средство, чтобы сохранить ему жизнь до утра, когда можно будет наконец найти этого безответственного сукина сына, его хозяина, — тогда отлично. Но что, если им придется вскрывать Барри грудь? Сбривать шерсть, распиливать бедного пса, ломать ему ребра по ходу операции? Что, если потребуется вынимать Барри сердце, как дрожащий помидор, и оживлять его с помощью электродов, а потом накладывать миллион швов? Кто она такая, чтобы принимать подобные решения? Барри даже не ее собака.
— Он нервничает, — ответила Лили.
— Как это? Когда?
— Когда встает, когда ложится, когда надо сказать «да» или «нет».
— То есть всю дорогу, — подытожила Меган.
— Угу.
Барри застонал на заднем сиденье. Будто хотел сказать: эй, я тут умираю, между прочим. Меган поддала газу и чуть не проскочила выезд на магистраль. Спидометр показывал семьдесят миль в час.
— Тачка супер, — сказала она.
— А что еще делать, когда живешь без вариантов? — проворчала Лили. — Разве что «Вольво» купить.
А если Барри понадобится полное переливание крови? Отличается ли собачья кровь от человеческой? Что, если у нее кровь того же типа и ее попросят стать донором?
— Так уйдите от него, — сказала Меган.
— Почему это я должна уходить от Ричарда?
— А вы можете представить, чтобы он рисковал жизнью, спасая умирающую собаку?
— Ты же сама сказала, что он добрый.
— Ну да, добрый. Дал собачке макаронку. А это символично, правда? Вялая такая, болтается.
— Между прочим, Ричард зарабатывает кучу денег, — заметила Лили.