Женщину, которая пришла меня сменить, звали Азиза. Я с удовольствием отметила про себя её медлительность, пока она разувалась в прихожей. Круглое плоское лицо не выдавало ни малейших признаков сообразительности, и это мне тоже понравилось. Я пригласила её пройти вслед за собой, показала кровать старика, рассказала, что с ним делать, и объяснила, почему мне необходимо уехать. Сначала она ни в какую не хотела оставаться до понедельника, только мотала головой из стороны в сторону и недоумённо разводила руками. Долго искала по карманам телефон, потом звонила Толику, но дозвониться не смогла и с упрёком смотрела на меня, как будто я её чем-то обидела. Я сжалилась над ней и попросила лишь навестить старика в воскресенье вечером, чтобы проверить, всё ли в порядке. Она с глубоким печальным вздохом согласно кивнула.
Я проводила Азизу на кухню.
— В холодильнике есть суп и котлеты, так что ешьте, не стесняйтесь, — я по очереди открывала шкафы. — Здесь чай, вот сахар. Я купила зефир и печенье к чаю, очень вкусные. Чайник включается просто, кнопочкой наверху. Воду возьмёте из фильтра.
Она слушала внимательно и говорила: «Ха-ра-шо», тщательно артикулируя и растягивая гласные.
— Павел Львович в коме, хлопот с ним не будет, — продолжала я, направляясь к прихожей. — На сегодня я всё сделала, вам придётся только протереть его с утра влажными салфетками. Вечером загляните на несколько минут проведать, а в понедельник я уже вернусь: мой поезд приходит рано утром.
Я открыла входную дверь и собралась выходить, но остановилась на полдороге, как будто вовремя вспомнила о чём-то важном. Ступая на носочках, чтобы не наследить, я прошла вместе с Азизой в ванную комнату.
— Да, чуть не забыла. Я включу стиральную машину, а вы, как она закончит, развесьте бельё, пожалуйста, — я указала на протянутые над ванной верёвки. — Вот здесь.
— Не волнуйся, всё сделаю, — голос у Азизы был смешной и неровный.
Я не волновалась. Я знала, что она сделает то, что нужно. Побродит из комнаты в комнату, воровато оглядываясь по сторонам, пройдёт мимо старика, брезгливо поморщившись, и удобно устроится на кухне, потому что обязательно захочет попить чаю с печеньем. А что ей ещё останется делать в тишине незнакомой квартиры? Стиральную машину я поставила на самую длинную программу, добавила дополнительное полоскание и отжим: часа на три с половиной, если не больше. Азиза не сможет быстро понять, где и как включаются старые автоматы пробок, когда захочет приготовить себе чай и поставит электрический чайник одновременно с работающей стиральной машиной. Толик не зря экономил: он купил подержанный аппарат вентиляции лёгких, у которого не было автономного блока питания. На сколько человек может задержать дыхание? На две минуты или всё-таки дольше? Стоит попробовать, чтобы узнать.
Меня зовут Ивонна Веклич, мне тридцать два года, и я живу в Праге. Так случилось, что я приехала сюда около двух с половиной лет назад после того, как вволю поскиталась по миру, и решила остаться здесь. Хороший город, похожий на пряник, с чистыми мостовыми и ясными рассветами, где спокойно и тихо, как раз для тех, кто устал от долгого пути. Достаточно маленький, чтобы не заблудиться, и достаточно большой, чтобы затеряться в толпе.
Здесь нищие просят милостыню, распластавшись ниц на асфальте и спрятав от прохожих лица, потому что высокие костёлы, взмывающие в небо, научили их смирению. Люди редко поднимают глаза наверх и не любят смотреть вниз, поэтому они не замечают ничего вокруг, обижаясь потом, что никто не обратил и на них внимания. Мне же, наоборот, нравится, когда меня не замечают.
Я знаю, почему они так несчастны — слишком многого хотят. Хорошего мужа, новую квартиру, модную машину, большой холодильник, красивых заботливых детей и дачу на берегу моря. Так не бывает. Хотеть нужно один раз и по-настоящему, чтобы не разбрасываться по мелочам, и только тогда может получиться. Я, например, уже ничего не хочу.
В Праге много туристов со всего света, и в особенности — русских. Я не говорю по-русски, но выучила несколько слов, чтобы легче было объясняться. Лучше всего я выучила числительные, потому что люди, как ни странно, прекрасно могут разговаривать цифрами. Главное, что их интересует — «Сколько?». Я отвечаю: «Двести пятьдесят крон», потому что именно столько стоит билет на органный концерт в Храме Девы Марии Снежной. Я работаю здесь смотрителем: подметаю, слежу за порядком и продаю билеты. У нас хороший орган, расположенный в центральном нефе, большой, звучный и с долгой историей. Особенно мне нравится, когда играют Баха. Красивая величественная музыка взмывает под своды и заполняет собой пространство, разгоняя по углам влажную тишину собора. Я когда-то училась музыке, как многие маленькие девочки, но сейчас уже вряд ли что вспомню. Я только слушаю, потому что под хорошо исполняемую музыку приятно ни о чём не думать. А потом, когда музыка замолкает и люди уходят, тишина постепенно возвращается на место, мерно стекает с потолков и тычется в окна.