СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Налить?
НАДЕЖДА: Наливай.
Сергей Петрович берет в руки бутылку.
ВЕРА: Думаете, будет?
НИКОЛАЙ: Кто? Что?
ВЕРА (кивая на дверь): Она. Пить.
Сергей Петрович чуть не роняет бутылку.
НИКОЛАЙ: Она — нет. Мы — да.
Все выпивают, закусывают.
НАДЕЖДА: Я знаю, нам нужен киллер.
Общая тишина, лай тоже смолк.
НИКОЛАЙ: Нужен — найдем. Главное убедиться, что наследство получит кто-то из нас. А то все сделаем, а деньги чужому.
ВЕРА (разводит руками): Как в этом убедиться?
НИКОЛАЙ: Поскольку наши дни рождения не подходят — все ведь уже пробовали подобрать шифр, не так ли? — думаю, пора резать.
СЕРГЕЙ ПЕТРОВИЧ: Кого?!
НИКОЛАЙ: Ну конечно не Петровича! Сейф! Я в начале карьеры был газосварщиком, у меня и конспект есть….
НАДЕЖДА: Вынесем и откроем?
НИКОЛАЙ: Зачем носить? Здесь и откроем.
Снова начинает лаять собака.
НАДЕЖДА: Мои нервы! Все, убираем и уходим, детали обсудим не здесь.
Николай берет в руки бутылку, Надежда и Вера снимают со стола скатерть с рюмками и остатками еды, сворачивают в комок и кладут в кулек с мусором. Сергей Петрович поправляет стул возле кровати. Суетясь и толкаясь, они уходят, не оборачиваясь.
Через секунду дверь открывается, на пороге появляется Сергей Петрович. Он берет забытую вазу с цветами, стоящую у выхода, делает шаг за порог. Возвращается, смотрит на лежащего в кровати, качает головой и грустно говорит «Happy Birthday». Выходит.
Экран зажигается.
На экране оркестр скрипачей.
ДИКТОР: Мы ведем прямой репортаж из концертного зала консерватории. Здесь проходит вечер, посвященный юбилею Евгения Петровича Раздайбеды. Как раз сейчас оркестр «Виртуозы столицы» исполняет его любимую мелодию.
Звучит «Собачий вальс» в оркестровой аранжировке.
В этот момент Евгений Петрович садится в кровати, откидывает одеяло и делает махи руками, потягиваясь, как после сна.
Музыка стихает, экран гаснет.
Евгений Петрович встает, пытается нашарить под кроватью тапочки, чертыхается, понимая, что здесь их нет. Достает из-под подушки трубку телефона. Набирает номер.
ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ: Продавай наши акции. Да, на миллиард. Я подтверждаю! Теперь главное. Никакой свадьбы. Нас не устраивает семья. Ни наград, ни породы, ни экстерьера. Мой Бакс эту суку крыть не будет…
Прячет телефон обратно под подушку. Накидывает на плечи одеяло, заворачивается в него и идет к сейфу. Набирает код, замок щелкает, Евгений Петрович широко по-хозяйски открывает дверцу. Мелодично и тихо, как в музыкальной шкатулке, звучит «Собачий вальс».
Видно, что в сейфе нет ничего, кроме бутылки коньяка и рюмки.
Евгений Петрович берет в руки хрустальную бутылку с коньяком «Людовик XIII» и наливает рюмку, приветственно поднимает ее.
ЕВГЕНИЙ ПЕТРОВИЧ: Ну, здоровье Евгения Петровича (выпивает, смотрит по сторонам). От семейка. Набросали прямо на пол.
Евгений Петрович ставит бутылку обратно в сейф. Делает шаг по направлению к кровати и, поскользнувшись на банановой кожуре, падает навзничь.
Свет гаснет.
Экран зажигается.
ДИКТОР: Известный писатель утверждает, что Змей-искуситель предложил библейской Еве не яблоко, а банан. Кстати, цены на бананы сегодня продолжают оставаться стабильными.
Состояние комы является одним из стабилизирующих факторов экономики. Как говорит один из наших аналитиков, смерть Евгения Петровича может вызвать эффект домино, правда еще не понятно в какую сторону.
Экран гаснет.
Раздается резкий собачий лай, переходящий в вой, и крик Любовь Николаевны.
ЛЮБОВЬ НИКОЛАЕВНА: Что случилось? Кто отключил приборы?
Экран зажигается.
ДИКТОР: С пометкой «Молния» информационные агентства передали сообщение о смерти Раздайбеды. Рынки ценных бумаг вздрогнули и затаились. Обычно акции компании, владелец которой отбросил коньки и дивиденды, падают. Но поскольку у нас испокон веков мертвых любят больше, чем живых — возможен их резкий рост.