- Ай!!! Падаю! - ухватилась она руками за обоих товарищей и, что есть мочи, потянула на себя. Пацаны от неожиданности едва не врезались друг в друга лбами.
- Лёлька!!! - возмутились они столь безответственному поведению в опасной ситуации, но что делать - упёрлись, восстановили девчонку на ногах и только тогда вернулись к неизвестному противнику. И вовремя! Потому что прямо на них по коридору светящимся колесом катился самый настоящий кошмар.
Измождённый человек - кожа да кости - выгнулся через спину обручем, уцепился пальцами ручек-веточек за пятки палочек-ножек и так катился по полу, словно это был его обычный способ передвижения. Из всей фигуры выделялись только грудь с выпирающими рёбрами да лицо с неестественно выпученными, прямо таки огромными глазами. Но если рёбра лишь мелькали на оборотах, то глаза непостижимым образом всё время смотрели прямо. Причём, прямо в душу. И от их внимательного, будто вопрошающего безумного взгляда замораживался мозг и отнималось тело, не в силах ни убежать, ни даже отвернуться. Дети замерли, забыв как дышать, без единой мысли в голове, но когда до привидения оставалось всего-ничего, воздух подвала рвануло отчаянным девчачьим визгом. Борька вздрогнул и с перепугу зажмурился. Мимо него в стороне прошуршало по цементному полу нечто и всё стихло. А когда он открыл глаза, вокруг снова было только темно.
- А ды-ды-ды... бу-бу-бу... - лязгала зубами вся троица, однако Борька был не только разведчиком, но командиром, и протрясся первый: - Би-би-бижим!
Они развернулись и что было духу погнали к светлому прямоугольнику входа, который теперь казался недостижимо далёким в этом страшном тёмном помещении. Но когда до него оставалось каких-то полтора метра, из-за края вынырнул всё тот же человек-колесо и покатился им навстречу, завораживая взглядом своих выкаченных буркал.
- А-А-А!!! - взвыла детвора на три голоса, и Борька отчаянно зажмурился.
Ничего не произошло, только прокатившийся мимо шорох заметно приблизился, пройдясь едва не по носкам обуви. Пальцам на ногах стало так холодно, будто в морозилку сунули. "В третий раз точно наедет!" - подумал Борька и отмер.
- Бижим! Бижим! Бижим! - погнал он шевелиться всю банду.
Но только они выбрались в коридор и набрали скорость на более-менее освещённом участке, только стало казаться, что далёкий выход уже вполне достижим, только Борька собирался с облегчением выдохнуть: "Вырвались!", как сзади их накрыло голубоватым свечением и метнувшийся взгляд встретил взгляд огромных безумных глаз, от которых уже не было спасения.
- А-А-А!!!
- ГАВ! ГАВ! УРГАВ! - разнеслось под сводами подвала вместе с бурным плеском воды, а мгновение спустя шаркнули по цементу мощные лапы. Большущая лохматая тень перемахнула детей и сходу врезалась прямо в накатывающегося призрака. Две тени-молнии - страшно рычащая буро-косматая и жутко молчаливая мертвенно-голубая - завертели друг друга в стремительном водовороте, а детвора только заворожено таращилась на их смертельный танец, не в силах сдвинуться с места.
"Буран вернулся!" - наконец прорезалась мысль в пустой Борькиной голове, но обрадоваться он не успел, потому что проснувшееся следом сознание вдруг уловило, как сквозь бешенный звериный рык проскальзывают, будто цедимые по капле, человеческие слова:
- "РГАВ!.. БЕ-ГИ-ТЕ!.. РРАУ! ГРАВ!.. БЕ-ГИ-ТЕ!.."
- Бижим! Бижим! - всполошился Борька и схватил за рукава ещё пребывающих в оцепенении товарищей. - Скоро тикаим! - В глазах тех появилось осмысленное выражение, но в головах вслед за тем - дурацкие мысли.
Едва очухавшись, Лёлька взвизгнула на грани ультразвука: "Буранчи-и-ик!!!" и... бросилась спасать собаку, да так рьяно, что уцепившийся за её рукав Борька едва не вспахал носом пол. Чудом удержавшись, он со всей силы потянул девчонку обратно и с разворота бросил её в объятия Витьки. Дальше они вдвоём поволокли брыкающуюся Лёльку к озеру, мгновенно упаковались в плот, едва не перевернув его, и оттолкнулись шестами от берега. За их спинами из глубины подвала продолжало бушевать мертвенно-белыми всполохами и громовым звериным рыком.
Озеро они переплыли, побив все рекорды. Но на другом берегу девчонка попыталась упереться и уплыть обратно. Силой её выволокли на сушу и в четыре руки встряхнули:
- Дура! Бижим за сторажем!
Это помогло и все трое бросились из подвала с диким паническим воплем:
- СТОРОЖ! ПОМОГИТЕ! ДЯДЯ СТОРОЖ! ДЯДЕНЬКА!
Их крики безусловно возымели действие, но какое-то странное. Те малолетние бандюги, кого не испугали даже звуки из подвала, вдруг подорвались на ноги и в мгновение ока исчезли с площадки, в то же время сторож, которого, собственно, и надо было, вообще не показался из вагончика. А когда детвора туда домчалась, то услышала из-за двери натужное мычание: "Шумел камы-ы-ыш, дере-евья гну-улись, и ночка тё-о-омная-а была-а..."
В прежние, такие беззаботные времена дети не то что постучаться, даже близко бы не решились подойти к вагончику. Но сейчас на кону была жизнь Бурана и они ворвались в святая-святых стройки вообще без стука.
- Дядя стораж! Дядя стораж! Там Буранчик! Нужна бижать!.. Спасать!
- О! - удивился в ответ сторож.
Он сидел за столом, держа в пальцах стакан, и осоловевшим взглядом "ласкал" почти пустую бутылку.
- Дядя стораж! Там Буран! Скарее!
- Хм, буран?.. - задумался сторож. - А-а, ты-ы-ы!.. - обрадовался он, словно догадавшись, о чём речь, и посмотрел на детвору строгим взглядом. - Ни, ни, ни! - сообщил он, помахивая в такт пальцем. - Чтоб даже не думали, слышьте? Хватит, шо один сгинул, да? Пр-р-роклятое место! Оно мне надо?! - сторож искренне пожал плечами, обернулся к столу и затянул своё любимоё: - Шумел камы-ы-ыш, дере-евья гну-улись...
Дети поняли, что здесь ничего не добьются и, толкаясь в дверях, заторопились наружу. А там их встретила неожиданная после всего происшедшего тишина. Но пока Борька с Витькой пытались понять, чем им это грозит, Лёлька - вообще не собираясь что бы то ни было понимать - бросилась к зданию с заполошным воплем: "Буранчи-и-и-ик!!!". Пацаны поневоле бросились за нею и вся толпа дружно ввалилась в подвал.
Буран нашёлся сразу. Он валялся мокрой мохнатой тушей на самом краю озера, так что даже хвост продолжал мокнуть в воде, и подавал неуверенные признаки жизни - не шевелился, но тяжело дышал. Естественно, вся банда тут же повила на нём.
- Буранчик!.. Бурашечка!.. Сабачка!..
- "Кутя-а-ата..." - проворчал затоптанный лаской пёс, не поднимая головы.
- Ура! Живой! - взвились от радости дети и с детской же непосредственностью навалились по новой с расспросами: - А ты пабидил?.. А ты прагнал эту штуку?.. А што эта такое?..
- "Меррртвечина..." - мрачно рыкнул Буран. - "Всегда заведётся всякая гадость... Не надо туда ходить".
Банда замерла, переваривая услышанное, и с опаской уставилась на тот берег озера. Но тут почти одновременно до всех дошла другая сторона вопроса:
- Буранчик, ты раниный?!
Пёс только хрипло и тяжко вздохнул в ответ. Тогда на повестку автоматически встал вопрос следующий:
- Тибя жи нужна даамой визти! А как будим тащить?
- "Гррр... никак... Дайте помереть спокойно".
- НУ, НЕ-Е-ЕТ! - дружно возмутились дети и быстренько нашли выход: - Слушайте, а давайте йиво на каляске повизём? Ура! Пагнали за каляскай!