- Уррра! Мы будим Буранчика мыть!
Тоня ещё подумала, что при виде такой экстремальной помойки многие мамы её подопечных попадали бы, наверное, в обморок, а очнувшись - "сожрали" бы её живьём. Но обморок им и так грозил - от одного вида вымазанных по уши чад, а детвора так искренне радовалась возможности поплескаться с любимым псом... И вообще - не мыть же всех по очереди! Тоня ещё раз глубоко вздохнула и решительно взялась за душ.
Через полчаса вся банда была умыта, обтёрта и в упакованном виде рассажена на диване и под ним. Относительно чистая и по уши довольная детвора щебетала вовсю, только пёс укоризненно поглядывал из-под трагично наморщенного лба. Ну, ещё бы не поглядывать, если Тоня в приступе геройства взялась вынимать его, завёрнутого в одеяло, из ванной и... не рассчитав силы, грохнулась с ним на руках на пол! А потом долго выбиралась из-под него, а потом, уже не решаясь поднимать, взялась волочь на том же одеяле. Так что он, в конце концов, сам поднялся на дрожащие подкашивающиеся лапы и доковылял до комнаты... А в остальном, всё получилось довольно неплохо. Вот, даже маме понравилось.
Тонина мама пришла на шум из кухни, да так и осталась - в кои-то веки к ним в дом не склочные соседки припёрлись, а желанные её учительской душе мелкие лоботрясы - и даже очень заинтересовалась рассказом детворы.
- А знаете, когда я, ещё девчонкой, в деревне на практике была, со мной произошёл удивительно похожий случай...
Тоня как раз пошла обратно в ванную, чтобы привести в порядок детские вещи - отмыть их можно было даже не мечтать, но чтобы хоть в глаза не бросалось, а там уж дома отстирают - и заинтересованно прислушалась. Мамины похождения она, конечно, слышала, но сопоставить с теперешним детским лепетом как-то не успела. А ведь действительно!
- ...Иду по дороге. Темень - хоть глаз выколи! Фонариком перед собой свечу, ничего вокруг не вижу. А над дорогой - кладбище. И сосны там под ветром шумят, шумят... Страшно! И вдруг, знаете так - до ужаса! - захотелось посмотреть вбок. Повернула фонарик, а там... в луче света это ваше страшилище на меня котится - глаза пучит. Я с перепугу - клац! - фонарик выключила и только слышу - что-то прошуршало недалеко в траве...
"Хм, ну не могли же дети так точно нафантазировать!" - удивлялась Тоня, оттирая губкой чьи-то штанишки. - "А тогда что же получается, что это всё правда? Но тогда и про Бурана ихнего - правда?!.. Хотя, как эта псина умеет смотреть..."
- ...рука сама дернулась и - представляете! - в третий раз на меня ЭТО котится - Я КА-А-АК закричу! Фонарик уронила и - дёру оттуда! Как мост перед селом проскочила, вообще не помню...
И тут в дверь позвонили. Опять.
"Кто это?!" - удивилась Тоня. - "А! Может родители пришли!" - сообразила она и прямо с недотёртыми штанишками в руках пошла открывать. Но вместо ожидаемых родителей в дверь неожиданно ввалился Валера.
- Так, Тонька, быстро-быстро мне пожрать! Я уставший, спать хочу... - пробубнил он, отодвинул рукой с прохода опешившую Тоню и, как был в туфлях, направился в комнату, по дороге слегка не вписываясь в косяки. Но войдя туда, неожиданно заметил, что место уже занято. - Э! Эта чё у вас за бардель?!
- Валеричка! - попыталась та ласково взять за руку, чтоб отвратить от назревающего скандала. - Это у нас гости. Знакомься - это Витя, это...
- Тонька, я не понял! Ты чё весь детский сад домой приволокла?! - грубо вырвался он и развернулся к ней.
- Ну, Валерик, ну так получилось! - залепетала Тоня, всё ещё не теряя надежды на мирный исход. - Они сейчас уже будут уходить, ты подожди немного в кухне...
- Так я ещё и ждать должен?! Может ты им и ужин весь скормила?! Может мне вообще уйти, пока вы тут будете...
Что он там ещё хотел сказать запуганной Тоне, осталось загадкой, потому что буквально за его спиной вдруг раздалось весьма недвусмысленное:
- ГРРРРР!..
Валера подскочил от неожиданности и очень даже резво обернулся.
- Эта чё ещё за... А ну пшёл! - попытался он качать права, но пёс оскалил крупные опасные зубы и явственно обозначил в рычании атакующие ноты:
- ГРРАУРРРА!
А взметнувшийся хвост, словно жало скорпиона, нацелился прямо в глаза, не давая уйти в сторону. И тогда мужчина не выдержал. Он шарахнулся назад, споткнулся о порог, грохнулся на спину, глядя как завороженный на угрожающе пригнувшегося пса, снова вскочил и с разворота ломанулся на выход.
- Дура! Я ещё с милицией приду! Ещё узнаешь!.. Приткнёшься!.. - затихли за дверью угрозы.
- Валера!! - жалобно крикнула вдогонку Тоня, но хлопнувшая дверь поставила на её усилиях жирную точку, и можно было догадаться, какой вслед за этим начнётся "жирный восклицательный знак".
Она уронила руки и обессилено "сползла" по стеночке, так и оставшись под нею сидеть. Жизнь стремительно валилась в пропасть и надо было собрать силы, чтобы пережить очередное "пике". Вот сейчас, сейчас она наберётся храбрости и пойдёт одевать детей. Потому что потом будет некогда, потом придётся разбираться с участковым, потом - с вызванными родителями, потом милый друг будет долго на ней отрываться, пока не удастся его усыпить...
Неожиданно в колени ткнулось что-то жёсткое. Тоня подняла глаза и обнаружила там покаянно склонённую собачью морду. Которая замерла, словно ожидая чего-то, а потом снова толкнулась, типа - ну извини, ну погладь уже. А реющий позади хвост, как опахало намахивал нечто умиротворяющее. От такого недвусмысленного подхалимажа руки сами потянулись к растопыренным ушам и нырнули в глубокую густую шерсть.
- Ур-р-р... - удовлетворённо вздохнул пёс и, оставив голову на полное Тонино растерзание, стал ещё примащиваться задом, а примостившись, вообще растаял, старательно подставляясь под руки.
- Ну ладно, ладно... хороший Буран, хороший, - снизошла Тоня, успокоившись настолько, что даже сама удивилась. - Я знаю, ты хотел, как лучше...
- Давно пора, - буркнула мама, - Хоть один мужчина в доме появился...
- Ура-а-а! - вдруг подскочил на диване Борька. - Видили, да?! Буран прагнал Бубу!!
- Точна!.. Бубу!.. Маладец Буранчик!.. Так Бубе и нада! - воодушевилась чего-то вся компания, срочно распаковалась из халатов и полотенец и полезла к собаке обниматься. Слава богу, объёма Буранского зада хватило на всех, чтобы и детей занять, и Тониных колен не лишиться. Только Тоня не поняла.
- Какого бубу? Вы о чём?
- Эта Буба падкалодный прихадил!.. Каторый к тибе пристал!.. А Буранчик прагнал!.. Буранчик хароший!
- Точно-точно, подколодный, - ворчливо подтвердила мама. - Правильно, детишки - так ему!
- Надо же - "буба"! - смаковала Тоня новое значение своей же "страшилки", а вместе с ним как-то незаметно заполонившее её ощущение свободы. Словно прогнали "бубу", и вот она - новая жизнь, о которой только мечталось. Как же она раньше этого не замечала?! Она продолжала наглаживать-выжимать Буранову шею, а вместе с этим простым движением в душе разливалась спокойная уверенность, что теперь всё в её судьбе будет хорошо. И когда Тоня, наконец, оторвалась от собаки, то сама удивилась откуда только силы взялись.
- Так! Буранчик, я очень тебя люблю, но у нас ещё есть дела... Дети, быстренько одеваться! Мама, проследи пожалуйста, - раздала она указания, а после набрала для решимости воздуха и выдохнула, словно в омут головой: - А я пойду, пока не поздно, звонить вашим родителям.
Собственно, выбор был небольшой, точнее - вообще никакого, потому что имелся только телефон, полученный вчера от Бориной мамы. Можно было ещё, конечно, быстренько свести домой Лёльку - всего-то в соседний двор, но это "аристократическое" семейство Тоня боялась пожалуй больше, чем грядущую милицию. Так что...