Что же, теперь можно показаться — волшебник выступил из-под тени деревьев и собственных чар на свет. В голове издевательским перезвоном, почему-то, заиграла та старая песня, про яблони и груши.
— Не трогай моего мужа, ты, сука! — крикнул он, надеясь, что маскировка голоса хоть немного похожа на настоящий голос Прюэтт-Уизли. — Авада Кедавра.
Девчонка ловко увернулась от смертельного зеленого луча и ударила в ответ странной модификацией атакующего заклинания, запустившего в него подобия сюрекенов в форме звезд. Он увернулся быстрее, чем, по его мнению, смогла бы домохозяйка, но недостаточно быстро — одна из звезд пробила его щит и задела бедро, другая срубила несколько иллюзорных рыжих прядей. А ты опасная! Как же хотелось вызвать Адское пламя, почувствовать его голод и жар, дикую разрушительную мощь и тепло, музыкой выходящие из-под кожи, но он использовал его только в своем обличье. Вместо этого он вызвал обычный колдовской огонь, слабый, не достойный такой противницы, какой была Беллатрикс.
Земля загорелась под ногами девчонки, и под его ногами тоже, поскольку она частично отразила заклятье. Волшебник переместился за ее спину и веером разбросал оглушающие, надеясь убрать заодно Гарри Поттера — тот был пока нужен живым. Нет, другого волшебника с древней кровью в Британии найти, если что можно, а вот минимально адекватного преподавателя в эту проклятую школу — задача для Сверхчеловека. Получилась — он услышал звук падающего тела. Отлично. Беллатрикс закрылась круговым щитом и снова бросила свое звездное проклятье, но он влил в собственный щит столько силы, что тот выдержал, хотя и с трудом. В ответ волшебник бросил режущее, но смог пробить ее защиту, лишь использовав все-таки палочку из тиса. «Я что, могу проиграть эту дуэль?!»
В Гриндельвальда полетело несколько заклятий со стороны. Огненный колдун взметнул землю вокруг себя, используя её как дополнительный щит. Он предположил, что это все-таки Поттер — вот ведь настырный!
Похоже, он оказался в проигрышном положении и уже решил, что придётся аппарировать, пока с него не сбили маскировку, но тут ему на помощь пришёл какой-то неизвестный волшебник. Он запустил в Беллатрикс редким темномагическим заклинанием, принявшим облик огненной змеи и пробившим её щиты. Гриндельвальд как-то видел подобное в исполнении Оберина Мартелла, могущественного колдуна из Америки. Блэк пошатнулась, но в последний момент ни то она, ни то Поттер отразили атаку. Гриндельвальд не стал медлить, бросив в неё Редукто и Бомбарду.
Девчонка увернулась и хрипло расхохоталась, тоже бросив Бомбарду. Он взял его на поднятый тисовой палочкой щит, инстинктом понимая, что сейчас она подставится, тем более, второй волшебник как раз запустил Круциатусом, и прошептал: «Авада Кедавра».
Ничего личного. Жертвоприношение должно совершиться.
Конечно, все пошло не так.
В последний момент прямо перед девчонкой появился Поттер (а кто тогда вырубленным валяется?!) и закрыл ее собой. Дезюллюминационные чары рассеялись, и он сломанной куклой упал на траву.
Гаденыш! Весь ритуал испортил! Смерть сильного волшебника, закрывшего собой другого, вызывает защиту крови, так что теперь трогать Беллатрикс нельзя, не говоря о поиске преподавателя! Девчонка, явно в шоке, взвизгнула: «Круцио»! Волшебник увернулся и аппарировал — недалеко, просто, чтобы без свидетелей снять иллюзорное обличье. Нет, дорогая, я не стану нарываться на кровную защиту. Кем нужно быть, чтобы про нее не знать?
Нельзя гоняться за исполнением пророчества. Но для него оно было слишком важно, туманя разум, став наваждением.
«…сама смерть склонит перед ним колено.»
В кармане завибрировал телефон. Удобное все-таки это магловское изобретение, но в Хогвартсе не работает категорически. Nokia 3310, конечно, она меньше всего страдает при магических выбросах. Смартфоны от его присутствия умирали. Звонил Квиберн. Чего это он не в школе?
— Herr Гриндельвальд, — волшебник поморщился, он так и не смог привыкнуть ни к имени, ни к фамилии, — Девочка, пострадавшая при разлитии раствора, пребывает без сознания, — убить мало этого Уизли! — В целом же присутствуют неконтролируемые реакции, я не понимаю, откуда идёт окаменение.
— Причём здесь вообще девочка? — разозлился окончательно Гриндельвальд. Холодной иголкой сердце кольнул страх. Не так шло буквально все!
— Грейнджер с пятого курса Гриффиндора, — равнодушно отчитался Квиберн.
— Речь была про мальчика-чистокровного! Приведите девочку в чувство, она не должна пострадать!
«Я что, становлюсь сентиментальным по отношению к этим британским детям?!»
— Mein Herr, я контролирую ситуацию, но обязан был поставить вас в известность.
— Надеюсь.
Он нажал кнопку отбоя, от злости чуть не сломав телефон — на этот раз не выбросом, а просто слишком сильно стиснув пальцы. Магия того порядка, который он пытался сотворить, подобна мечу без рукояти — плохо прогнозируема, легко выходит из-под контроля и всегда, всегда готова пожрать тебя. Пока же было понятно, что Рональд Уизли попытался развернуть ритуал в соответствии с собственным видением.
В некотором отдалении прозвучал шум схватки. Какая удача! Снова накинув иллюзию — изменив свою одежду (на самом деле его гардероб в принципе состоял из ровно двух футболок, черной и белой, с принтом в виде знака Трех Реликвий, штанов, куртки и пары ботинок; ну ладно, трусы и носки ещё; все остальное при необходимости создавалось Камнем Превращений, а чаще просто набрасывалась иллюзия с его же помощью) на красную мантию, он бросился к сражающимся. Отлично, террорист против аврора… Усыпив невербальным «Сомниумом» последнего, он оглушил «Одичалого» — какое, все-таки, глупое название, — и утащил его в лес.
Террорист оказался девушкой, тощей, курносой и рыжей. Бастард Уизли что ли? У этих британцев женщины откровенно страшные. «Она совсем не похожа на мою сестру». Хотя нет, чистокровные волшебницы бывают вполне ничего…
Приводить девушку в чувство он не стал — жалко, все-таки, просто ударил клинком по горлу. Тот покрылся красными прожилками, впитывая кровь, и словно запульсировал в руках.
Он вскинул волшебную палочку, указав на труп. Капли крови все еще стекали по его рукам. — Пламя, покажи мне Розе. Пожалуйста.
В огненных языках не было ничего.
— Покажи мне Розе, как мне вернуть мне мою сестру? — повторил он с отчаянием.
Лицо Джиневры, синий цветок, снова лицо Джиневры. Синие розы, много синих роз рассыпалось по какому-то подземелью.
— Как оживить мертвого сквиба?
Тюрьма, охранник в знакомой форме — «Сердце зимы»? Узник со спутанными светлыми волосами мечется по полу камеры. Это — прошлое? «Оно в Хогвартсе, оно в Хогвартсе», — шепчет он. И — снова синяя роза на чем-то белом.
— Я знаю, кто вы, огненный колдун! — раздался хриплый женский голос со спины. Как она нашла?!
— Да неужели? — Беллатрикс Блэк стоит перед ним с белой совой на плече, нацелив на него палочку, рядом с ней связанное существо, маленькое, но широкоплечее, заросшее бородой. Кажется, это и есть волшебник, наколдовавший змею. Фиолетовые глаза женщины горят — нет, не яростью, фанатичной решимостью. — Что же вы знаете, леди Блэк?
— Паршивые грязнокровки! — шипит существо.
— На кого пасть разинул! — огрызнулась Беллатрикс. — Вы огненный колдун, владеете ритуальной магией. И вы вернёте Гарри…
— Какой ритуал?
— А что, сами не понимаете?!
— Все, кто посвящен, на него рассчитывают, но вряд ли ваши ожидания оправдаются, — бросил он устало.
— Значит, вы некомпетентны в Темных искусствах, — огрызнулась снова девица, не снимая его с прицела. — Это вам подарок, как там, говоришь, тебя зовут? — Существо прошипело что-то нечленораздельное, но она добавила: — Империо!
— Лорд Морфин Гонт, моё имя Морфин Гонт!
Это должно быть враньем, Гонты вымерли еще в тридцатых годах прошлого века! Доканали себя кровосмешением, выродились и обнищали. Потомки Джона Гонта, первого герцога Ланкастера, сына короля Британии, королевская кровь. «Все Тёмные Лорды несут королевскую кровь, это известно!» Но после принятия Статута Секретности Гонты не имели контактов маглами, они входят в Двадцать восемь, как и Блэки.