— Чтоооо? — заверещал обнаружившийся в этой же комнате Флитвик.
— Что? — невольно повторил за ним Том. — Да он просто перепутал спальни…
Моуди покачал головой и молча ткнул пальцем в галстук Риддла. Действительно, тот изменил свой цвет на красно-золотой. Оторочка мантии тоже покраснела, словно ей стало стыдно.
— Ебааать, — прокомментировал Том. Недовольный домовик кинул около свободной кровати его вещи и забрал лонгботтомовские.
— Так нечестно! — возмутился Моуди. — Почему меня не перевели из этой огненной дурки? «Это распределение, его не отменить!»
Аластор сплюнул.
— Расслабься, — посоветовал Риддл. — Если он каждую пятницу так надирается, у тебя будет шанс.
— Пошли, узнаем, жив ли Дамблдор, и я заодно покажу тебе нашу отвратительную гостиную, — предложил Моуди чуть погодя.
С Дамблдором все было более-менее в порядке — от столь радикального перемещения его немного тошнило. Гриффиндорская гостиная была, в целом, не столь уж отвратительной, просто слишком яркой. Камин был раза в три больше, чем у Слизерина, и несколько человек сидели перед ним, напряженно пялясь в огонь.
— Что они делают? — удивился Том.
Моуди неопределенно пожал плечами.
— Попробуй. Может, понравится.
Между лестницами в мужские и женские спальни висел здоровенный портрет Годрика Гриффиндора, побеждающего Темного Лорда. Основатель на нем, с поправкой на меч и старинный золотой доспех, чем-то напоминал Гриндельвальда — красный плащ и золотые волосы, но глаза у него были ярко-зеленые.
Риддлу показалось, что он начинает что-то понимать. Наверное, ему показалось.
====== Глава 17. Там, где танцуют призраки ======
Есть такие дороги — назад не ведут.
На чужом берегу я прилив стерегу.
Паруса обманув, ветер стих навсегда,
Плоским зеркалом стала морская вода.
© Мельница — Лента в волосах
Как выяснилось, Лентяйка готова была костьми лечь за то, чтобы в баре продолжалась продажа алкоголя. Она заявила, что действия Минца противоречат идеалам демократии, и заставила весь персонал бара и постоянных посетителей проголосовать «за» или «против». «Против», как и следовало ожидать, были сам Юлиан Минц и его внучка. Пэйт, как бы ни опасался «контрол-фрика» и ни боялся разочаровать Розе, проголосовал «за», поскольку был уверен, что иначе продаж не будет и он умрет с голоду.
Результаты голосования Минца не убедили, и Винда, чтобы защитить запасы алкоголя и основы демократии, наколдовала темномагическую стену из синего огня, увидев которую даже Мари Ла Дуур побледнела от ужаса. Минц же только усмехнулся и призвал Адское Пламя. Даже Пэйт знал, что это заклинание очень опасно и легко выходит из-под контроля, но, похоже, Юлиана Минца не зря прозвали контрол-фриком.
Остановить безобразие смогла только неожиданно заявившаяся в бар Сарелла, дочь Оберина Мартелла. Пэйт всегда хорошо к ней относился — высокая мулатка, красивая, хоть и не так, как Розе, была веселой, умной и, как и рыжая, совсем не задавалась. Не то, что Лентяйка…
— Мы с отцом голосуем за продажу алкоголя! — крикнула она с порога. — И наш голос — решающий! Стоп, это что за фигня?!
— Это — Винда, — скептически проговорила Розе. — Приятно познакомиться.
— Эм, — растерялась Сарелла. — Эээ, Винда, это вы наколдовали синий огонь?! Это же какая-то очень мощная темная магия!
— Ну я… — проговорила Лентяйка немного пристыженно.
— Это, ммм, потрясающе! — воскликнула Сарелла. Пэйт немного расстроился. Он надеялся, что хотя бы Мартеллы поставят на место высокомерную красотку. Юноша был зол на неё — теперь его все стали называть Чушкой, хотя он никогда в жизни столько не мылся и не чистил одежду. Да и Минца звали Контрол-фриком, но за глаза. — Но не могли бы вы, пожалуйста, так больше не делать?
— В баре? — Винда почесала в затылке.
— В Америке.
Пэйт поморщился. Лентяйка, как и говорила Розе, вечно дрыхла, но в оставшееся время каким-то образом ухитрялась становиться центром всеобщего существования.
Юлиан Минц и Розе поселились прямо над баром, наколдовав там расширенное пространство. Винда им совершенно не помогала, но ей тоже выделили комнату. Единственное, что она попыталась сделать полезного — это как-то заколдовала чайник для Розе, так что он начал летать и самостоятельно наливать в чашку чай, но девушка потом не знала, как ей от него избавиться — он никак не хотел отставать от нее.
Пэйт работал за барной стойкой, ни Минца, ни Розе не было — они ушли на тренировку. Дело было днём, посетители почти отсутствовали.
В бар зашёл совершенно незнакомый молодой человек с гитарным чехлом, с волосами соломенного цвета и веснушчатым лицом, одетый в чёрную футболку с принтом в виде черепа, обвитого змеёй.
— Мне нужен Юлиан Минц, четырнадцатый Старший аврор СССР! — заявил он с порога звенящим голосом. У него был такой же «злодейский» акцент, как у Лентяйки. — Правда, что он здесь?!
— Его сейчас нет…
— Мне нужно увидеть Юлиана Минца! — молодой человек потянулся за палочкой. Его до странности светлые бледно-серые глаза маниакально сверкнули, укуренный, что ли?
Индеец Ракхаро, охранник, двинулся к нему, но британец отбросил его одним взмахом палочки, да так, что он вырубился.
— Пэйт, отойди, — на левое плечо юноши опустилась ладонь подкравшейся со спины Лентяйки. — Барт? — протянула она с удивлением. — Барти Крауч? Ты чего здесь делаешь?
— Розье? — вскинул светлые брови тот. — Я слышал, ты во Франции… Мне нужен Юлиан Минц. Это очень срочно! Говорят, его можно найти в этом баре!
— Прошу прощения, но зачем? — к губам Лентяйки прилипла кривая ухмылка.
— Может, ты не знаешь, но Минц был воспитанником и личным учеником Тёмного Лорда, именуемого Королём Ночи! — воскликнул Крауч с таким видом, как будто это все объясняло.
— И? — хмуро бросила Лентяйка. У них не только у обоих был «злодейский» акцент, на Винде тоже была футболка со скелетным принтом — чёрная, с костистой дланью, сжимающей розу.
— А ты сама здесь что, не из-за этого? — проговорил Барт, маниакально расширив глаза. — Разве ты не хочешь узнать секреты Тёмного Лорда?!
— Представь себе, у меня другие цели в жизни, — «они у неё вообще есть?» — Барт, слушай сюда, если ты хоть слово скажешь про Короля Ночи при Минце, я заколдую тебя так, что даже твои предки — Красные Короли ужаснутся! — ярко-зеленые глаза Лентяйки сверкали так злобно, что Пэйту захотелось оказаться как можно дальше. Вокруг неё, кажется, поднялся холодный ветер, растрепавший соломенные волосы Барта. — Ты думаешь, это какая-то игра? Думаешь, быть личным учеником Тёмного Лорда — прикольно и клево?! Имя тринадцатого командира Аврората СССР не просто так запретили произносить! Юность Минца была настоящим кошмаром, понятно тебе?!
— Что?! — Барт заслонил рукой лицо. — Винда, я вовсе не думаю, что это — прикольно и весело! Я хочу узнать, что на самом деле случилось с Седриком Диггори, вот в чем дело! Вот почему я углубился в Темные искусства!
— С Седриком? — Винда прищурилась. — Гарри рассказывал, что с ним случилось. Тебе этого мало?
— Мало. — Барт вдруг устало потёр лоб. — Можешь меня заколдовать, Розье, но я не верю ему. Говори что хочешь, но я не вернусь в Британию, пока не пойму, что он сделал на самом деле.
— Что он сделал на самом деле, Барт? — Розье, похоже, ушам не поверила. — Крауч, ты же его друг…
— Подумай сама! — прошипел Барт. — То, что он говорит, невозможно! Единственное объяснение — он сам вызвал Крысу! Разве ты не знаешь, Поттеры — очень древний род, да, они не считаются аристократами, но происходят от самих Дюранндонов! Чисто теоретически, у них больше оснований претендовать на Нурменгард, чем у немецких Мариендорфов, которые им владеют! Просто мы, британцы, мало интересуемся большим миром, вот и они не претендовали! А древний знак Нурменгарда, выбитый над его воротами…
— Не имеет никакого отношения к Гарри. Темные искусства потому и искусства, что исходят от сердца, не от разума, Барт. Ты всерьёз думаешь, что он мог бы сделать то, о чем ты говоришь?