Портреты на стенах замерли в ожидании зрелища, кроме черноволосого военного, который спал. Особенно ехидную физиономию состроил покойный директор Финеас Найджелус Блэк.
— Что вы вообще можете понимать в управлении школой, молодой человек? Как вы получили эту должность? Почем мне знать, в каких вы отношениях с Драко Малфоем и с этим идиотом Локхардом… — выговаривала дама Гриндельвальду. Заметив внука, она сразу же переключилась на него. — Что, допрыгался? — дама одобрительно оглядела побитые физиономии гриффиндорцев. — Вот, брал бы пример с этих ребят! Сразу видно, достойные молодые люди!
«Они чистокровные, но не аристократы, — подумала вдруг Дафна. — Настоящие аристократы не стали бы выносить разборки на публику, Гриндельвальд, наверное, специально пустил в кабинет нас всех».
В непонятного назначения магическом приборе качнулся маятник. Плотоядно облизнулся портрет Финеаса Найджелуса Блэка. Заместитель директора равнодушно-вежливо улыбнулся.
— Как вы понимаете, перевод с факультета на факультет возможен только с соизволения древней магии Четырех Основателей, — сообщил он. — Магия замка сказала свое слово. Обратный перевод невозможен.
Невилл обреченно пискнул. Дафна перевела взгляд с портрета Годрика Гриффиндор на его же шляпу, ответственную за распределение. Артефакт безмолвствовал.
— Факультет Слизерин выпустил множество знаменитых магов, — вмешалась Батильда Бэгшот. — К тому же, у нас очень дружный коллектив и по-настоящему семейная атмосфера!
Она бросила многозначительный взгляд на синяки гриффиндорцев.
— Мой внук не должен учиться в этом гадюшнике! — отрезала дама. — Уж лучше я переведу его в Дурмстранг, если этот бездарь, конечно, не провалит тесты! Салазар Слизерин был по-настоящему темным магом…
— Он был великим волшебником! — заступилась за свой факультет Бэгшот. — Годрик Гриффиндор тоже не был воплощением добродетелей! Да, в легендах он — образец героя, но настоящая история совсем иная!
— Как вы смеете?! — с достоинством пророкотала Августа Лонгботтом. — Годрик Гриффиндор избавил мир от безумного Тёмного Лорда Эйриса, вознамерившегося сжечь до тела целой город, за что его прозвали Героем Вестерлэнда…
— Но есть все основания считать, что он был отцом детей своей коронованной сестры, леди Серсеи, — проговорила Бэгшот. — А если вспомнить, при каких обстоятельствах сказана знаменитая фраза «Чего не сделаешь ради любви»…
— То, что великий герой был подвержен пагубным страстям, не делает его менее отважным! — отрезала леди Лонгботтом. — И никак не оправдывает Салазара Слизерина!
— Отвага сама по себе ещё не делает человека героем, — бросил с высокомерным видом Гриндельвальд. — Только преодолевая страх, можно стать по-настоящему смелым!
Августа Лонгботтом неуловимо быстрым движением взмахнула палочкой и прямо у горла Гриндельвальда вдруг застыло лезвие меча. Он отшатнулся, слегка побледнев, но тут же взял себя в руки.
— Вы мне угрожаете, леди? — спросил он насмешливым тоном.
— Преподаёте Чары? — так же иронично бросила Августа Лонгботтом. — Я считаю, что трансфигурация в бою часто бывает эффективнее.
— Действительно, я видел много эффектных примеров её применения, но в некоторых ситуациях чары незаменимы, — ответил декан Гриффиндора, вперив в леди тяжелый взгляд.
Дафна вдруг заметила, что портрет Годрика Гриффиндора подмигнул ей. Снова придушенно пискнул Невилл. Семья просто издевается над ним! Но ведь шляпа отправила же его на Гриффиндор при распределении!
— Подождите! — воскликнула девушка, поразившись собственной смелости. «Только преодолевая страх, можно стать по-настоящему смелым!» — Ведь Распределяющая шляпа… артефакт… только настоящий Гриффиндорец сможет достать меч… — Дафна почувствовала, что абсолютно все взоры устремлены на нее, даже спящий портрет военного — и тот бросил заинтересованный взгляд из-под ресниц, и мучительно покраснела. Моуди издевательски усмехнулся. Госпожа Лонгботтом набрала воздуха в грудь, но ее опередила профессор Бэгшот.
— Дафна, моя дорогая девочка, это замечательная идея! Пять баллов Слизерину!
— Ну конечно, спятившая старуха награждает своих змеенышей за любую высказанную глупость! — рявкнула леди Лонгботтом.
— Принесите свои извинения уважаемой леди декану или вы все будете вынуждены покинуть кабинет! — Гриндельвальд встал из-за стола, причем в кабинете стало ощутимо жарче, Невилл, Гойл и Риддл отшатнулись, а Моуди и вовсе отпрыгнул к двери поближе. — Если профессор Бэгшот считает идею замечательной, значит, так мы и поступим!
— Профессор, в «Истории Хогвартса» написано, что для этого истинный Гриффиндорец должен подвергнуться смертельной опасности! — заспорил Невилл.
— Ваши законные представители будут возражать? — удивился Гриндельвальд. Мать Невилла, очень похожая на него круглолицая женщина, тоже испуганно пискнула.
— Нисколько; — уничижительным тоном бросила Августа Лонгботтом.
— А я думал, у меня семейка хреновая, — встрял Моуди. — Профессор, а можно я не смогу достать меч? Я просто хочу на Слизерин.
— Молчи, щенок! — рявкнула на него дама. — Ты говоришь о Красном Мече Героев!
— Я Пес! — так же рявнул в ответ тот и тихо, но так, что услышали все, осведомился у стоящего рядом Риддла, — Эй, заучка, каких еще героев?
— Галактики, — скептически отозвался Том. — «Звездные войны», что ли, не смотрел?
— Не отвлекайте! — прикрикнул на них профессор Гриндельвальд, успевший нахлабучить на Невилла Распределяющую шляпу и теперь разглядывающий его с вивесекторским энтузиазмом. — Какую же смертельную опасность нам воспроизвести?
Задумчиво нахмурившийся колдун обошел вокруг студента.
— Геллерт, мы ведь не станем подвергать мальчика настоящей опасности? — забеспокоилась Бэгшот.
— Нет, не будем, — отозвался тот, как на миг почудилось Дафне, с некоторым сожалением. Девушка уже успела десять раз пожалеть о своей идее. — Придумал! Серпенсортиа!
Раздался звук, похожий на выстрел. На глазах ошеломленной Дафны из палочки Гриндельвальда вылетела длинная черная змея и шлепнулась на пол. Кто-то истошно закричал.
— Ах ты дрянь! Она сама! Да как так?! — что-то горящее полетело прямо под ноги Дафне.
— Да прекрати ты орать! — стоящий рядом Риддл отвесил Моуди, который и был источником воплей, подзатыльник.
— А кто всех перебудил?! — возмутился Аластор и ткнул его локтем под ребра.
— Тихо, — махнул рукой в их сторону Гриндельвальд, поднявший с дымящегося паркета горящий предмет, который оказался волшебной палочкой Моуди, и разглядывающий его с выражением мрачной задумчивости.
— Переведите этих двух психов на Слизерин, пожалуйста! — устало попросил необычайно молчаливый сегодня Флитвик. Черная змея, о которой все забыли в связи с выходкой песьей палочки, подползла к Невиллу и нависла над ним, открыв клыкастую пасть. — Мало того, что этот чокнутый Риддл кричит во сне…
— Риддл виноват, что ему приснился кошмар?! — вызверился Пес. — Он же не привык ночевать в одной комнате с тобой! Да любому бы на его месте…
— Силенцио! — заткнул обоих Гриндельвальд. — Будьте уверены, я разберу все ваши вопросы, но позже.
— Знаете что? — Дафну понесло. Она понимала, что нужно молчать и ничего не делать, но это было выше ее сил. Девушка сорвала с Невилла шляпу, поскольку его неспособность извлечь меч уже стала для нее очевидной. — Вам вообще не стыдно? Еще Гриффиндорцы называется! Герои! Кошмары снятся — повод для драки? Так что ли? Невилл, тебе повезло, что тебя к нам перевели! И вам, миледи, тоже должно быть стыдно! — она развернулась к семье Лонгботтомов, которые, кажется, потеряли дар речи от такой наглости, но тут черная змея набросилась на нее со спины и вцепилась клыками в плечо. От неожиданности Дафна чисто на квиддичных рефлексах ударила ее тем тяжелым предметом, что оказался у нее в правой руке, второй отбросив шляпу и перехватив его как биту. Змея упала, разрубленная пополам, и тут же исчезла, истаев туманом. Укус в плечо оказался лишь иллюзией, а вот левую ладонь она, оказывается, сильно порезала, схватившись за лезвие сжимаемого ею в руках меча. Что, меча?!