БАБЬИМ ЛЕТОМ 2005-ГО
Алле Кузнецовой
Прозрачен воздух в паутине света,
темна в реке спокойная вода…
Подзатянулось нынче бабье лето —
и тем нежданней грянут холода.
И на стекле — узор морозной кистью,
и будет в нём закатный луч играть,
а меж страниц засушенные листья
вновь не дадут холодной ночью спать.
А солнце снова полыхнёт мятежно,
и зазвенят, съедая снег, ручьи…
По электронке шлём друг другу нежность
и греем души зябкие свои.
«Как зарделись рябины! Конечно, мечтают о дубе…»
Алле Кузнецовой
Как зарделись рябины! Конечно, мечтают о дубе.
А дубок затерялся среди тополиных полков.
Одинокая астра цветёт на заброшенной клумбе,
горделиво поднявшись среди пожилых сорняков.
День теряет минуты. Осеннее солнце стыдливо
луч роняет на землю, закутавшись в драную шаль
облаков, погоняемых ветром. А озимь на нивах
зеленеет вовсю, и — куда подевалась печаль?
Пусть свежо по утрам, да зима наступает не завтра.
С неба — дождик холодный. Но, душу и глаз веселя,
на заброшенной клумбе цветёт одинокая астра —
и не всё ли равно ей, куда повернётся Земля?
«Лишь к разрушенью Время держит путь…»
Лишь к разрушенью Время держит путь,
шутя хоронит дерзкую мечту.
А мы, надеясь в Вечность прошмыгнуть,
синицу счастья ловим на лету.
Разрушит Время храм, дворец, кабак,
заставит вечно начинать с нуля.
А мы, синицу ухватив в кулак,
высматриваем в небе журавля.
Погасит Время сотни ярких звёзд,
мильон галактик обратит во прах.
А мы жар-птицы яркий ловим хвост,
забыв о той синице, что в руках.
Но что такое Вечность? Звук пустой.
Не властно Время лишь над добротой.
РЫЦАРЬ ВЕЧЕРНЕЙ ЗВЕЗДЫ
Сонет мартовского кота
Несладко, братцы, в марте быть котом:
по лужам — босиком, да шубку — в клочья,
сцепившись в лютом поединке ночью
(а враг — тяжеловесней, и притом
он молод, и одним своим хвостом
любой из наших дам запудрит очи).
А дамы — так прекрасны, и… Короче,
чудесно, братцы, в марте быть котом!
Таинственно горящие глаза,
загадочное «мур-р…» — и сердце в пятки!
И лихо прёшь в атаку без оглядки,
разумно позабыв про тормоза:
шерсть — дыбом, хвост — трубой!
«Ур-р-ра!..» — и в бой,
благословлён Вечернею Звездой…
С АРКАНАРСКОГО,
ИЗ ЦУРЭНА СПРАВЕДЛИВОГО
Два сонета
ПРОЩАЛЬНЫЙ СОНЕТ
Как лист увядший падает, на душу
свалилась запоздалая любовь.
И вот опять не видно берегов,
и не понять, как выбраться на сушу.
Я ждал тебя, любовь, — неужто струшу?!
Неужто мне не разорвать оков,
неужто снова ускользнёт улов
в ладони потны, жадны, загребущи?
В родной земле поэта не поймут:
там в моде дыба и в почёте кнут;
там мятежа трепещет стяг кровавый.
А у толпы — звериное нутро;
ей подавай клинок, а не перо;
ей подавай хирурга с топором…
Прощайте! Он настал — час вашей славы!
ПРИВЕТСТВЕННЫЙ СОНЕТ
Как лист увядший падает, на душу
свалилась запоздалая любовь
к скандальной славе льнущих хвастунов
из тех, что не умеют прятать уши
ослиные. Уж век бы лучше слушать
змеиный шип и волчий вой врагов,
чем от спесивых важных хомяков —
паучью лесть. И не пускать наружу
желчь чёрную и смертоносный яд.
А впрочем, всё равно не разглядят;
ещё, небось, и примут с восхищеньем…
Им не стихи — клубничку подавай!
Отравлен солью пышный каравай,
и сапогом растоптан лист осенний.