— Ты бы еще до ужина дрыхла! Время одиннадцать!
— Я не могла заснуть, — начала оправдываться Саша. — В комнате жарко, комары…
— Комариные укусы лечебные, они кровь разгоняют! — бабушка шлепнула макароны в дуршлаг. — Ты чего расселась, как барыня? Давай, доставай посуду!
Саша раздраженно выгрузила из шкафчика тарелки и чашки, поставила на стол. Бабушка разложила по тарелкам склизкие, сероватого цвета макароны.
— Что это? — скривилась Саша. — Мы дома по утрам оладушки едим!
— Ешь что дают! — бабушка села за стол и шумно отхлебнула чай из кружки. — Ты на огород со мной, конечно, не пойдешь? — осведомилась она. — Вот оно, влияние твоей матери! Она горазда бездельничать, пока другие вкалывают! Я картошку окучивать буду, а ты посуду помой и пройдись по товариществу! Нечего в доме околачиваться!
***
Ельник, обступавший товарищество, был темным и неприветливым. Солнце припекало, песок на дорогах подсох и шуршал под кроссовками. Саша бесцельно сворачивала то вправо, то влево и глазела на участки. Над окнами и на калитках некоторых домов она приметила букеты из высушенных трав и цветов, точь-в-точь как у себя над кроватью. Чтобы это значило? На очередном перекрестке Саша услышала смех: из-за угла вышли две девочки примерно ее возраста. Одна из них, пониже ростом, в футболке с единорогом и джинсовых шортах, с пепельной челкой до бровей улыбнулась, поравнявшись с Сашей.
— Привет! Ты новенькая? Я тебя раньше не видела у нас на дачах! Меня Лена зовут, а ее — Наташа! — представила девочка свою спутницу, костлявую брюнетку, одетую в фиолетовую майку, щедро украшенную пайетками и красную мини-юбку.
— Привет! — обрадовалась Саша: по крайней мере, будет с кем тусоваться до конца лета! — Я Саша, приехала к бабушке в гости. Обычно я провожу каникулы на море у тети, но в этом году поездка сорвалась — мама с папой поссо… А, не важно! И вот я здесь, — мрачно заключила она.
— Здорово! — непонятно чему восхитилась Лена. — Пойдем с нами гулять?
— Мы же в магазин собирались! — возразила Наташа.
— Вечером сходим, магазин никуда не переедет.
Наташа насупилась, но промолчала. Девочки двинулись по улице.
— Ты слышала последнюю песню Марка Болдина? Ой, не могу, какой он лапочка, — трещала Лена, дергая Сашу за рукав. — Мы знаешь, как в клубе под «Пою для тебя» зажигали?
— Ммм… — промычала Саша. — Я больше рок люблю, слушаю «Анархию». Была в мае на их концерте и даже поймала медиатор от гитариста! — похвасталась Саша.
Лена понравилась ей, не то, что Наташа — идет поодаль и бурчит себе под нос. Сразу видно, она из тех, кто вечно в плохом настроении и жалуется чуть что!
— Здорово! А я на концерт Марка хочу на день рождения пойти, если мама отпустит. Лучше просить ее перед экспедицией: она чувствует себя виноватой, что уезжает надолго, и сразу все разрешает, — рассказывала Лена. — Она ботаник по профессии, бывает, и по два-три месяца в полях бродит!
— Ботаник? — заинтересовалась Саша. — Тогда она, наверное, знает, что за букеты высушенных растений висят на домах?
— Не знает, я спрашивала. Практической пользы от них нет никакой. Может, для красоты? Хотя, на двадцатом участке такой букет есть, а туда давно никто не ездит.
— И на сто третьем, — подсказала Наташа, — где бродячая собака в заброшенном хозблоке жила. Помнишь, Лесник ее пытался выманить бутербродом с рыбой?
Девочки одновременно прыснули. Саша недоуменно посмотрела на них — что смешного?
— Местный прикол, ты не поймешь, — отозвалась Наташа.
Саша передернула плечами. Похоже, Наташа изо всех сил хочет продемонстрировать, что Саша здесь чужая. Подумаешь!
— Ой, и на сороковом, у деда Леши! — спохватилась Лена, ткнув пальцем в сторону.
Калитку и дверь дома на сороковом участке обильно украшали знакомые букеты. Выглядел участок не ухоженно: голубая краска на доме облупилась, грядки заросли сорняками, под яблонями валялись гнилые плоды. Хлопнула дверь дома, и на улицу вышел пожилой сгорбленный мужчина в парусиновом костюме.
— Дед Леша, — содрогнулась Лена. — Мы дружили с его внучкой Алиской. Прошлым летом Алиска пропала, дед Леша дачников уверял, что ее родители в город забрали, но соседи родителей в глаза не видели! Говорят, он Алиску того, — Лена провела ребром ладони по горлу, — и с тех пор стал помешанным: живет отшельником, болтает о каком-то другом мире и цветах. Мало с кем общается, собаку завел.