— Если честно, я НЕ ХОЧУ быть одним из вас.
Офицеры если и были в замешательстве, то виду не подали. Многолетняя армейская служба приучила их контролировать и ситуацию, и свою реакцию при любых обстоятельствах. Они просто продолжали слушать, не перебивая.
— Я хочу служить в подразделении Окец. Мне сказали, что гибуш для парашютистов очень похож на гибуш для бойцов Окец, поэтому я хотел себя проверить, чтобы хоть немного подготовиться к предстоящему испытанию. Ведь у меня только один шанс. А я очень хочу туда попасть, — честно признался я.
Офицеры молчали. В их взглядах я видел удивление и, как мне показалось, уважение. После небольшой паузы глава комиссии произнес с улыбкой:
— Ты ненормальный. Такие нам нужны!
Другие офицеры засмеялись.
— Хорошо, — продолжал офицер. — Единственное, что я хочу сказать, — удачи тебе в гибуше в Окец. Я очень надеюсь, что ты его пройдешь, и мы вместе поучаствуем в какой-нибудь операции — парашютисты и кинолог Иван.
— Иван Грозный, — добавил второй, и все засмеялись.
Собеседование закончилось. Я встал, сказал всем спасибо и расстался с парашютистами.
Через две недели я уже был на базе Пелес. Сколько там было пролито пота и слез! Сколько возносилось молитв к Всевышнему с просьбами облегчить жизнь! Ведь на Пелес проходят курс молодого бойца (тиронут) многие боевые солдаты израильской армии. И вот именно здесь я с нетерпением ожидал моего гибуша, как и сотни других претендентов. С каждым днем их число росло. Однако на базе были и парни, которые не стремились стать кинологами. Они были спокойны, расслабленны и злорадно пугали нас тем, что и половина не пройдет до конца все тесты. На базе среди них ходила шутка: «Лучше быть командиром человека, чем командиром собаки».
На меня весь этот моральный прессинг не оказывал никакого влияния. Единственное слово, которое меня все же пугало, — протекция. Почему-то оно звучало очень часто в эти дни. И я был в ярости: неужели кто-то пройдет в Окец только потому, что с кем-либо знаком лично из этого подразделения? Неужели я могу не пройти только потому, что у меня нет никаких связей?! Один мой новый знакомый кивал на солдата, сидящего на раскладушке в другой стороне нашей палатки: «Его стопроцентно возьмут. Его старший брат служил в этой части».
Другой «будущий боец Окец» перед сном рассказывал, что его друг уже служит в этом подразделении и дал ему рекомендательное письмо для приемной комиссии.
— Такое не может не сработать, — хвастался он.
По моим подсчетам, более десяти человек сказали, что у них есть протекция. А ведь набрать планировали всего сорок-сорок пять человек! Это и без того небольшое количество мест для меня сокращалось до тридцати. А число желающих все росло — более четырехсот пятидесяти претендентов. Как же меня это угнетало! Наконец наступил день, когда мы узнали, что завтра нас отвезут в Миткан Адам, на базу подразделения Окец, где будет проходить гибуш.
Накануне отъезда нас отправили спать уже в шесть вечера, дав возможность как можно больше времени отдохнуть. Но в ту ночь я практически не спал. Мысли о том, что от результатов завтрашнего дня будет зависеть моя судьба, не покидали меня. Невольно представлялось, как будет хорошо, если попадешь в эту часть, как получишь собаку и красный берет. Но тут же ты сдерживаешь свои фантазии, ведь шанс пройти отбор был очень невысок. И, возможно, лучше быть психологически готовым к тому, что все закончится неудачей. Тогда будет не так обидно. Но вновь мои мысли заполняли мечты, и я снова пытался их прогнать. И опять терзало воспоминание о злополучных протекциях… Наконец я заснул.
В шесть утра наш автобус уже ехал по направлению к базе Миткан Адам. Почти все спали, а я смотрел в окно на проплывающий мимо пейзаж. Вдруг меня пронзило осознание того, что вот эту картинку я запомню на всю жизнь. Такие переломные дни есть в жизни каждого, они проходят пунктирной линией через нашу судьбу, помечая ее опорные точки. В последующие годы я часто буду вспоминать это утро, этот пейзаж, но к тому времени все волнения останутся позади. А пока…
На базе нас поделили на отряды по десять человек. Каждому на майку сзади прикрепили листок с его порядковым номером. Так проверяющие могли контролировать претендентов и записывать результаты тестов. В принципе, я уже представлял предстоящее испытание благодаря участию в гибуше парашютной бригады. Мы много бегали, ползали, таскали мешки с песком.