А потом у меня случились неприятности – ударил нехорошего человека ногой в голову. В карате этот удар называется «маваши». Он потерял сознание на время и получил «легкие телесные повреждения без длительного расстройства здоровья». Я – четыре месяца СИЗО – в родном городе. Ко мне на кратковременное свидание пришла супруга и сообщила, что в мое отсутствие Берта погибла.
Дочь вывела ее на вечернюю обычную прогулку, она куда-то убежала…и приползла с перерезанным горлом. По освобождению я нашел тех, кто это сделал, и месть моя была вполне адекватной…., но это отдельная история и я расскажу про нее в другой раз.
Осенью 1997года я начал строительство своего дома на улице 3-я Заречная в Кинешме. Через год он был уже пригоден для жительства, но, конечно, имели место недоделки, которые я собирался устранить по мере своих финансовых возможностей.
Для охраны своего нового дома мне нужны были сторожевые собаки. Породу я выбирал долго, читая о собаках и в интернете, и в кинологической литературе. Разговаривал и со своими многочисленными друзьями. В итоге пришел к выводу, что лучшими общепризнанными охранниками являются овчарки – немецкие и московские сторожевые. Последние были выведены, якобы, по приказу Сталина для охраны мест заключения преступников.
В результате долгих размышлений, решил завести двух собак, которые бы дополняли друг друга – ротвейлера, злобного и очень сильного боевого пса и московскую сторожевую овчарку – крупную, красивую собаку и прекрасного охранника. Одной из причин, почему мы хотели завести мощную злобную собаку, была память о гибели Берты. Повторения такой печальной истории мы просто не хотели.
Ротвейлера, по кличке Лангар, мы купили в Иваново трехмесячным щенком, по объявлению в газете. Он был последним в помете и внешне впечатления чистокровного боевого пса не производил. Когда приехали в ветеринарную клинику, делать первую прививку, ветеринар сказал, что, несмотря на документы и родословную, нас обманули и продали обычную дворнягу за чистокровного ротвейлера. Хорошо, что сразу после этого, я с ним не поехал в Иваново к заводчику, для выяснения отношений. Сам я по характеру, как говорит супруга, «сильно горячий» и ничего хорошего априори получиться из этого не могло.
Но менее чем через год в той, же ветеринарной больнице сказали о хорошем экстерьере собаки и рекомендовали возить ее по выставкам. Витамины и хорошее питание сделали свое дело. Жена с Лангаром была пару раз на выставках и приезжала оттуда с грамотами. Какое-то время он жил с нами на квартире по улице Социалистической. Дочь в те времена занималась в музыкальной школе. Для выполнения домашних занятий мы купили ей пианино, и она частенько что-то напевала под негромкую музыку. Однажды Лангар, без какой либо команды, стал ей подвывать, при этом подбирал соответствующую тональность. Красивую морду задирал вверх, становился похожим на волка, воющего на луну.
Я заснял эту сцену на домашнюю видеокамеру. Потом, когда смотрели эти записи, пес стал подпевать сам себе и этот эпизод я увековечил на пленку. Получилось достаточно забавно, и мы хотели кассету отправить на передачу «Сам себе режиссер», да что-то так и не решились.
В новом доме для двух собак мы построили специальные вольеры и красивые, утепленные конуры. Как ни крути, а от них во многом зависела безопасность нашего жилища. Зимой я любил выезжать в лес на лыжные прогулки. Ротвейлера как-то взял с собой, и он потащил меня по лыжне со скоростью, превышающей скорость среднего лыжника. Я еле успевал кричать, чтобы нам уступали лыжню. Такое развлечение обоим понравилось, и я стал брать с собой только одну лыжную палку, чтобы не терять равновесия от быстрой езды. В другой руке был поводок с тягловой силой.
Когда приезжали с прогулки, пес пил много воды, потом лежал в конуре и снова пил. Очевидно, что он выкладывался полностью, как хороший спортсмен, и видимо, считал, что мне в лесу он нужен только вместо двигателя. Не смотря на достаточно дружеские отношения, хозяйкой все-таки он считал мою супругу Наташу, которая его ежедневно кормила. Он ей старался помогать во всем по хозяйству. Когда она что-то несла, например, мешок сена, то Лангар хватался зубами за край и тащил, как мог, облегчая ношу своей хозяйке.
Однажды он гулял по двору, а мы с супругой несли длинную и тяжелую деревянную лестницу. Я нес, естественно ту сторону, которая была тяжелее и в шутку жаловался: «Не жалеешь ты меня, Наташа, заставила нести тяжелый конец лестницы». Ротвейлер мгновенно среагировал и схватился за деревяшку с моей стороны, видимо, желая помочь. Но на деле только мешал, и я дважды приказал ему отойти. Но Лангар был упрям, весь в хозяина, то есть меня, и не слушался. Тогда я его попытался оттолкнуть ногой, а по сути, несильно пнул.