(Писано Хьюго Баскервилем сынам Роджеру и Джону с указанием не рассказывать о прочитанном сестре их Элизабет)».
Дочитав до конца сие сочинение, доктор Мортимер поднял очки на лоб и посмотрел на Шерлока Холмса. Тот зевнул и бросил в камин недокуренную сигарету.
– И что? – сказал он.
– По-вашему, это неинтересно?
– Все это может заинтересовать лишь собирателя старинных легенд.
Доктор Мортимер выхватил из кармана сложенную газету.
– Хорошо, мистер Холмс, тогда я прочитаю вам кое-что посвежее. Это «Девон каунти кроникл» за 14 мая этого года. Здесь есть небольшая заметка о смерти сэра Чарльза Баскервиля, случившейся несколькими днями ранее.
Мой друг немного подался вперед и стал внимательно слушать нашего посетителя, который, водрузив очки на прежнее место, стал читать:
– «Недавняя скоропостижная смерть сэра Чарльза Баскервиля, предполагаемого кандидата от либеральной партии Среднего Девоншира на предстоящих выборах, стала ударом для всего графства. Несмотря на то что сэр Чарльз прожил в Баскервиль-холле сравнительно недолго, его искренняя доброта и удивительная щедрость успели завоевать сердца всех, кому довелось с ним встречаться. В наши дни, когда традиционные семейные ценности забываются и миром правит всеобщее стремление к наживе, приятно было видеть, как потомок древнего рода, переживающего не лучшие времена, не только сумел своими собственными руками заработать состояние, но и возвратился в родные края, чтобы вернуть былое величие своей фамилии. Как известно, сэр Чарльз заработал огромные дивиденды на южноафриканских биржевых спекуляциях{7}. Оказавшись мудрее тех дельцов, которые продолжают вкладывать прибыль в дальнейшие операции до тех пор, пока колесо Фортуны не начинает крутиться в обратную сторону, он вернулся со своими капиталами в Англию. Всего два года назад сэр Чарльз обосновался в Баскервиль-холле. Ни для кого не секрет, какими грандиозными были его планы относительно реконструкции и усовершенствования своего родового гнезда, однако все они оказались перечеркнуты его смертью. Не имея собственных детей, сэр Чарльз часто выказывал желание еще при жизни отдать все свои сбережения на нужды округи, поэтому многие девонширцы имеют личный повод оплакивать его безвременную кончину. Наша газета неоднократно писала о его щедрых пожертвованиях обществам, занимающимся благотворительностью, как на местном уровне, так и в масштабах всего графства.
Следует отметить, что дознание пока не выявило всех обстоятельств трагического события, но по крайней мере уже можно с уверенностью сказать, что слухи, которыми обросла смерть сэра Чарльза, абсолютно беспочвенны. Нет никаких оснований подозревать в происшедшем злой умысел или считать, что эта смерть носила неестественный характер. Сэр Чарльз был вдовцом и отличался несколько своеобразным характером. Он был весьма богат, но, несмотря на это, вел довольно скромный образ жизни. В Баскервиль-холле он держал лишь двух слуг, супружескую пару по фамилии Бэрримор. Муж исполнял обязанности дворецкого, а жена – экономки. В своих свидетельских показаниях, которые подтверждаются друзьями покойного, слуги утверждают, что в последнее время здоровье сэра Чарльза ухудшилось, у него начались проблемы с сердцем, что выражалось в изменении цвета лица, одышке и острых приступах депрессии. Доктор Джеймс Мортимер, личный друг и лечащий врач покойного, также заявил, что здоровье его пациента оставляло желать лучшего.
Все обстоятельства смерти сэра Чарльза Баскервиля можно уложить в несколько строк. Покойный имел привычку по вечерам перед сном прогуливаться по знаменитой Тисовой аллее Баскервиль-холла. Бэрриморы утверждают, что эти прогулки превратились для него в своеобразный ритуал. Четвертого мая сэр Чарльз объявил, что собирается на следующий день уехать в Лондон, и отдал приказание Бэрримору приготовить в дорогу все необходимые вещи. В тот вечер сэр Чарльз не стал изменять своим привычкам и вышел прогуляться, как обычно, закурив сигару. Он не вернулся через положенное время. В двенадцать часов дворецкий, заметив открытую входную дверь, начал беспокоиться. Он зажег фонарь и отправился на поиски хозяина. В тот день было довольно сыро, поэтому отпечатки ног сэра Чарльза были отчетливо видны на аллее. Недалеко от дома аллея проходит у калитки, которая ведет на болота. Судя по следам, сэр Чарльз простоял там какое-то время, после чего двинулся дальше по аллее. В конце аллеи его тело и было найдено. Бэрримор в своих показаниях обращает внимание на одну странность: если до калитки его хозяин шел обычным шагом, то после, судя по следам, передвигался на цыпочках. В то же самое время на болоте находился и некто Мерфи, цыган, продавец лошадей, но, по его же утверждению, он был «пьян в дугу». Мерфи утверждает, что слышал какие-то крики, но не берется определить, с какой стороны они доносились. На теле покойного не было обнаружено следов насилия, и хоть доктор Мортимер, также осматривавший тело, отмечает, что лицо сэра Чарльза было совершенно неестественным образом искажено (настолько, что поначалу доктор даже отказывался верить, что перед ним действительно его друг и пациент), эксперты утверждают, что такая реакция иногда наступает в результате диспноэ{8} или смерти от сердечной недостаточности. Вскрытие показало, что у покойного был застарелый порок сердца, поэтому коронерское жюри[40]вынесло вердикт о смерти, наступившей естественным путем. Оно и к лучшему, поскольку чрезвычайно важно, чтобы наследник сэра Чарльза как можно скорее приехал в Холл и продолжил доброе дело, прерванное трагической случайностью. Если бы сухое медицинское заключение не положило конец слухам романтического толка, которые поползли по Девонширу в связи с этим делом, возможно, было бы не так просто найти для Баскервиль-холла нового хозяина. Очевидно, ближайшим родственником, который теперь станет владельцем родового поместья, является сэр Генри Баскервиль (если он еще жив), сын младшего брата сэра Чарльза. В последний раз какие-либо сведения о молодом человеке приходили из Америки. В настоящий момент предпринимаются попытки разыскать его и уведомить о том, что он унаследовал немалое состояние».
7
…
8
…