И наконец, загадка, которую разгадывает сыщик. В «Убийстве на улице Морг» Дюпен раскрывает преступление, которое произошло в комнате, откуда никто не выходил. В «Золотом жуке» Легран занят расшифровкой кода. В «Похищенном письме» Дюпен додумывается до гениального открытия, что лучше всего спрятано то, что лежит на самом видном месте. Первый тип интриги Конан Дойл использует в «Пестрой ленте», второй – в «Танцующих человечках», третий – в «Скандале в Богемии», – а потом, варьируя и миксуя, в том или ином виде повторит еще не раз.
А если учесть и то, что у По уже были не только сыщик-аналитик с напарником-повествователем, но и профессионально беспомощный, хоть и хорохорящийся не к месту полицейский префект (да-да, протоЛестрейд, протоГрегсон), то как не согласиться с Александром Куприным, сказавшим: «Но Конан-Дойль, заполонивший весь земной шар детективными рассказами, все-таки умещается вместе со своим Шерлоком Холмсом, как в футляр, в небольшое гениальное произведение Э. По – “Преступление на улице Морг”[2]». И, стало быть, заслуга Конан Дойла и весь секрет сверхпопулярности Шерлока Холмса лишь в количестве, а не в литературном качестве его приключений? То есть напиши Эдгар По не три новеллы о Дюпене, а шестьдесят, или убей Конан Дойл в 1893 году Шерлока Холмса навсегда, – и вся слава, лавина подражаний, сиквелов и экранизаций достались бы сыщику-любителю из Сен-Жерменского предместья, а не сыщику-консультанту с Бейкер-стрит? В среде литературоведов и исследователей творчества Конан Дойла принято отвечать на этот деликатный вопрос крайне осторожно и уклончиво. «Да, Эдгар По многое подсказал <…> детективному жанру. Однако Конан Дойл не был просто подражателем <…>. Он с талантом и размахом продолжал его поиски <…>, а главное, придал этому жанру форму развитую и законченную. В ряду знаменитых детективов <…> Шерлок Холмс, бесспорно, самое выразительное лицо, наиболее живой характер <…>»[3]. Или даже так: «Принято считать, что Конан Дойл заимствует одну находку у По, другую – у Габорио, а третью – еще у кого-то. Но за этими рассуждениями мы забываем о том, что <…> он изобрел “загадочную отгадку”, “таинственный ключ”»[4].
Как бы то ни было, Конан Дойл учился мастерству не у одного По. По – отец детектива, если был отец, то должна быть и мать. Матерью детектива называли американскую писательницу Анну Кэтрин Грин. «Дочь юриста, она до тонкостей знала процедуру следствия <…>, а бурное воображение позволяло ей выдумывать страшные тайны и изощренные преступления. <…> Влияние Анны Кэтрин Грин особенно заметно в ранних рассказах о Холмсе: разделение повествования на собственно детективную часть и ретроспективу жизни главных героев <…> – типично гриновский прием»[5]. Кстати, сам термин «детектив» придумала тоже Грин, и она же придумала первую в литературе женщину-сыщика – Вайолет Стрэндж (которая, согласно моральным нормам эпохи, посещает клиентов только в сопровождении своего брата).
И конечно, прославленный сыщик Лекок – точнее, его создатель, французский писатель Эмиль Габорио, автор «уголовных» (так они тогда назывались) романов «Дело Леру» (1866), «Преступление в Орсивале» (1867), «Рабы Парижа» (1868). «Лекок не только был мастером переодеваний, но применял научные методы – например, пользовался гипсовыми слепками, чтобы получить отпечатки ног преступника. Презрение Лекока к главе службы безопасности Жевролю предвосхищает стиль отношений между Шерлоком Холмсом и инспектором Лестрейдом <…>, а добродушный, но недалекий отец Абсент, товарищ Лекока, восхищающийся его умениями, возможно, стал прототипом доктора Ватсона».[6] Уже в самой первой «холмсианской» вещи Конан Дойла, «Этюде в багровых тонах» (1887), и Лекоку, и Дюпену достается от сыщика с Бейкер-стрит: «Наверняка вы считаете, что, сравнивая меня с Дюпеном, делаете мне комплимент, – заметил он. – Но лично я считаю Дюпена посредственностью. <…> Да, не спорю, Дюпен обладал определенным аналитическим даром, но уж никак не был таким феноменом, каким его видел По». И далее: «Лекок – жалкий дилетант <…>. У него была только одна положительная черта – его энергия. <…> Перед Лекоком стояла задача выяснить личность заключенного. Я бы с этим справился за сутки. У Лекока на это ушло где-то полгода». Сурово, да?
2
Куприн А. И. Редьярд Киплинг // Куприн А. И. Собрание сочинений: В 9 т. – М.: Художественная литература, 1973. – Т. 9: Воспоминания, статьи, рецензии, заметки. – С. 110–111.
3
Урнов М. В. Артур Конан Дойль // Конан Дойль А. Собрание сочинений: В 12 т. – М.: ОГИЗ, 1993. – Т. 1. – С. 20.
4
Карр Дж. Д. Жизнь сэра Артура Конан Дойла // Карр Дж. Д.; Пирсон Х. Артур Конан Дойл: Пер. с англ. – М.: Книга, 1989. – С. 212.
6
Сташауэр Д. Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла: Пер. с англ. // Иностранная литература. – 2008. – № 1. – С. 22.