-- Сэр Генри Баскервиль, -- представил его нам доктор Мортимер.
-- Да, он самый, -- сказал баронет. -- И любопытнее всего то, мистер Холмс, что если б мой друг не предложил мне посетить вас, я пришел бы к вам по собственному почину. Вы, говорят, умеете отгадывать разные ребусы, а я как раз сегодня утром столкнулся с таким, который мне не по силам.
-- Присаживайтесь, сэр Генри. Если я правильно вас понял, то по приезде в Лондон с вами произошло нечто не совсем обычное?
-- Я не придаю этому особого значения, мистер Холмс. По-видимому, надо мной кто-то подшутил. Но сегодня утром я получил вот это письмо, если только оно заслуживает подобного внимания.
Он положил на стол конверт, и мы стали разглядывать его. Конверт оказался самым обыкновенным, из серой бумаги. Адрес -"Отель "Нортумберленд", сэру Генри Баскервилю" -- был написан крупными печатными буквами; на почтовом штемпеле стояли: "Черинг-кросс" и время отправления -- вечер предыдущего дня.
-- Кто-нибудь знал, что вы остановитесь в отеле "Нортумберленд"?--спросил Холмс, бросив пытливый взгляд на нашего гостя.
-- Никто не знал. Я решил, где остановиться, только после встречи с доктором Мортимером.
-- Но доктор Мортимер, очевидно, сам там останосился?
-- Нет, я живу у знакомых, -- сказал доктор. -- Никто не мог знать, что мы поедем именно в этот отель.
-- Гм! Значит, вашими передвижениями кто-то очень интересуется.
Холмс вынул из конверта сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и положил на стол. Посередине страницы стояла одна-единственная фраза, составленная из подклеенных одно к другому печатных слов. Она гласила следующее: "Если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот". Слова "торфяных болот" были написаны от руки, чернилами.
-- Так вот, мистер Холмс, -- сказал сэр Генри Баскервиль, -- может быть, вы разъясните мне, что все это значит и кто проявляет такой интерес к моим делам?
-- А что скажете вы, доктор Мортимер? На сей раз тут как будто нет ничего сверхъестественного?
-- Да, сэр, но, может быть, письмо послано человеком, который убежден в том, что вся эта история совершенно сверхъестественна.
-- Какая история? -- резко спросил сэр Генри. -- Вы, джентльмены, по-видимому, осведомлены о моих делах гораздо лучше, чем я сам!
-- Мы посвятим вас во все, сэр Генри. Без этого вы не уйдете отсюда, поверьте моему слову, -- сказал Шерлок Холмс. -А сейчас давайте займемся этим весьма любопытным документом, который был составлен и опущен в почтовый ящик вчера вечером. Уотсон, есть у нас вчерашний "Таймс"?
-- Вон там, в углу.
-- Будьте любезны, дайте, пожалуйста, ту страницу, где передовая статья. -- Он быстро пробежал ее глазами. -- "Свобода торговли"... Прекрасная передовица! Разрешите мне прочитать вслух один абзац. "Если кто-нибудь будет стараться внушить вам, что та отрасль промышленности, в которой вы лично заинтересованы, находится под защитой протекционных тарифов, держитесь подальше от таких людей, ибо рассудок должен вам подсказать, что подобная система в конце концов подорвет наш импорт и нарушит нормальную жизнь нашего острова, интересы которого дороги всем нам". Что вы об этом скажете, Уотсон? -воскликнул Холмс, радостно потирая руки. -- Блестящая мысль, не правда ли?
Доктор Мортимер посмотрел на Холмса, как смотрят заботливые врачи на тяжело больных пациентов, а сэр Генри Баскервиль обратил ко мне недоумевающий взгляд своих карих глаз.
-- Я не очень-то разбираюсь в таких вопросах, как тарифная политика,-- сказал он,-- но мне кажется, что мы несколько отклонились от нашей темы.
-- Напротив! Мы идем по горячим следам, сэр Генри. Уотсон знаком с моим методом лучше вас, но боюсь, что смысл прочитанного отрывка ускользнул даже от него.
-- Да, признаюсь, я не вижу никакой связи между ним и письмом.
-- А связь, дорогой мой Уотсон, настолько тесная, что, по сути дела, одно состряпано из другого. "Если", "вам", "держитесь подальше от", "рассудок", "жизнь", "дороги", Неужели вы не догадываетесь, откуда взяты эти слова?
-- Ах, черт возьми! Конечно, вы правы, какая блестящая догадка! -- воскликнул сэр Генри.
-- Если вы все еще сомневаетесь, то взгляните на слова "держитесь подальше от" -- они вырезаны подряд. -- Ну-ка... Да, действительно!
-- Знаете, мистер Холмс, я даже не представлял себе, что такие вещи возможны! -- сказал доктор Мортимер, с изумлением глядя на моего друга. -- Догадаться; что слова вырезаны из газетного текста, это еще туда-сюда. Но безошибочно назвать газету, и мало того -- указать статью, из которой они взяты, это превосходит всякое воображение! Как вы догадались?
-- Я полагаю, доктор, что вы можете отличить череп негра от черепа эскимоса?
-- Разумеется, могу.
-- Каким образом?
-- Но ведь это мой конек! Разница между тем и другим совершенно очевидна. Надбровные дуги, лицевой угол, строение челюсти...
-- А у меня тоже есть свой конек. На мой взгляд, разница между боргесом на шпонах6, которым набираются передовицы "Таймса", и слепым шрифтом дешевеньких вечерних листков не менее очевидна, чем разница между вашими неграми и эскимосами. Знание шрифтов -- одно из самых элементарных требовании к сыщику, хотя должен признаться, что во дни своей юности я однажды спутал "Лидского Меркурия" с "Утренними известиями". Но передовицу "Таймса" ни с чем не спутаешь, и эти слова могли быть вырезаны только оттуда. А поскольку письмо было отправлено вчера, все говорило за то, что нам следовало прежде всего заглянуть во вчерашний номер.
-- Значит, мистер Холмс, -- сказал сэр Генри Баскервиль, -- кто-то составил это письмо, вырезав ножницами...
-- Маникюрными ножницами, -- перебил его Холмс. -- Вы обратили внимание, какие у них короткие концы? Для того, чтобы вырезать слова "держитесь подальше от", пришлось сделать два надреза.
-- Совершенно верно. Кто-то вырезал эти слова ножницами с короткими концами и наклеил их...
-- Гуммиарабиком, -- подсказал Холмс.
-- ...и наклеил их гуммиарабиком на бумагу. Но почему же тогда слова "торфяных болот" написаны от руки?
-- Потому что автор письма не нашел их в газете. Все остальные слова довольно обыкновенные, их можно встретить в любом тексте, а эти попадаются сравнительно редко.