Лили сделала шаг к Пуаро.
- Месье Пуаро, вы не правы. Если человек вспыльчив и невоздержан на язык, если он способен взорваться и наговорить невесть что, это вовсе не означает, что он способен и на преступление. Я-то это знаю и убеждена, что мистер Аствелл на способен на бесчестный поступок.
Пуаро взглянул на нее очень ласково и даже слегка погладил протянутую ему руку.
- Оказывается, мадемуазель, и вы не чужды интуиции? Итак, вы полностью доверяете мистеру Аствеллу? Я не ошибся?
Лили уже овладела собою.
- Не ошиблись. Он честный, смелый человек и ничем не запятнал себя в афере с приисками Мпалы. Я верю каждому его слову и обещала стать его женой.
Виктор Аствелл с нежностью взял ее за другую руку.
- Месье Пуаро, - проникновенно сказал он. - Клянусь вам перед богом: я не убивал моего брата!
- Я это знаю, - ответил Пуаро.
Он вновь обвел всех присутствующих внимательным взглядом.
- Есть еще одно обстоятельство, друзья мои. В состоянии гипнотического транса леди Аствелл упомянула о странно оттопыренной шторе, которую видела в ту ночь.
Все взоры невольно приковались к окну.
- Вы хотите сказать, что там прятался грабитель? - с облегчением воскликнул Виктор Аствелл. - Поистине это лучшее решение!
- Но то была другая штора, - тихо возразил Пуаро и указал на портьеру, закрывавшую вход на маленькую лестницу. Предыдущую ночь сэр Рьюбен провел в верхней спаленке, завтракал в постели и там же давал мистеру Трефузиусу указания на день. Я не знаю, что именно мистер Трефузиус по рассеянности оставил в этой комнате, но вечером, покидая сэра Рьюбена, он решил на минуту подняться туда, чтобы захватить эту вещь. В какую дверь он вышел, ни муж, ни жена попросту не обратили внимания, так как между ними уже начиналась ссора. Единственно, что дошло до их сознания, это то, что они наконец наедине и могут не сдерживаться больше. Когда Трефузиус спускался обратно, ссора настолько углубилась, супруги бросали друг другу в лицо столь интимные обвинения, что показаться им на глаза, давая понять, что он все слышал, было просто немыслимо. Ведь они-то думали, что он давным-давно отправился спать! Опасаясь новых, еще более грубых оскорблений от своего хозяина, Трефузиус поневоле оставался в своем укрытии, надеясь улучить момент для незаметного исчезновения. Он стоял за шторой, и леди Аствелл, уходя, бессознательно запечатлела в памяти ее выпуклость. Мистер Трефузиус пытался выскользнуть вслед за леди Аствелл, но, на его беду, сэр Рьюбен обернулся и увидел его. Что только не посыпалось на его несчастную голову! Он подслушивает, он шпионит! Намеренно отирается под дверьми!.. Сознаюсь, что психология - моя страсть. Во время всего расследования я искал не того, кто легко теряет самообладание и для кого гнев, таким образом, служит предохранительным клапаном, но, напротив, человека, вынужденного затаивать обиды, переносить их молча, терпеть, не показывая вида, как глубоко он возмущен. Не та собака кусает, которая лает! Девять лет играть роль козла отпущения - какое длительное усилие. И как много накопилось злобы. Но неизбежно наступает момент, когда пружина не выдерживает, она лопается. Струну нельзя натягивать бесконечно. Это и происходит в ту злосчастную ночь. Накричавшись вволю, сэр Рьюбен вернулся за стол, совершенно не интересуясь человеком, которого только что оскорбил без всякой. вины. Он убежден, что тот, как всегда, униженно ретировался. Но секретарь, охваченный бешенством, срывает со стены палицу и ударяет ею ненавистного ему человека.
Пуаро повернулся к Трефузиусу, который, словно в беспамятстве, безмолвно смотрел на него.
- Ваше алиби было таким несокрушимым! Мистер Виктор Аствелл считал, что вы у себя в комнате. Но ведь никто не видел, как вы туда вошли! На самом деле вы находились в башне еще довольно долго, не успев уйти до появления Чарльза Леверсона. Вы стояли за той же портьерой, когда в кабинет пришла Лили... В общем, вам удалось выбраться, лишь когда дом окончательно затих. Надеюсь, вы не станете отпираться?
- Я... я никогда...
- Ладно, покончим с этим, - сурово прервал Пуаро. - Вот уже две недели, как я разыгрываю комедию. Я дал вам возможность заметить сеть, которая затягивала вас. Отпечатки пальцев, следы подошв, небрежный обыск - все это нагнетало на вас ужас разоблачения. Вы проводили бессонные ночи, лихорадочно ища спасения, прикидывая вновь и вновь все мельчайшие улики. Не осталось ли ваших отпечатков в башне? Или следа ботинка на лестнице? Вы выдали себя, когда панически испугались: что именно я подобрал на ступенях, где вы так долго прятались? Я всячески раздумывал этот эпизод. У вас же попросил коробочку, наказывая своему слуге беречь ее пуще глаза... Джордж!
- Я здесь, месье.
- Прошу вас, повторите в присутствии леди и джентльменов, какие инструкции вам были оставлены.
- Вы мне велели, месье, спрятаться в стенном шкафу в вашей комнате и наблюдать оттуда за спрятанной коробкой. В четверть четвертого на цыпочках вошел мистер Трефузиус и полез в ящик туалетного стола. Он ее и взял.
- А в этой коробочке, - торжествуя, подхватил Пуаро, была всего лишь шпилька! Я действительно подобрал ее где-то на лестнице. Говорят, найти шпильку к удаче. Что ж, мне повезло, я обнаружил убийцу. Вот видите, - он обернулся к секретарю, - в сущности, вы выдали себя сами.
Как подкошенный Трефузиус упал на стул и отчаянно зарыдал.
- Я был безумен! - стонал он. - Я потерял в тот момент рассудок! Но... о, господи! Как он изводил меня, как мучил... все это было выше человеческих сил! Год за годом, день за днем... Я ненавидел его!
- Всегда чувствовала это, - прошептала леди Аствелл. Она выпрямилась. Лицо ее выражало нескрываемое торжество. - Я знала, кто убийца!
- Что ж, вы оказались правы, - подтвердил знаменитый детектив без особого энтузиазма. - Можно называть вещи разными именами, суть их не меняется. Ваша интуиция была верной. Поздравляю вас, мадам.