На поверхностный взгляд, его походка казалась ленивой и неуклюжей, однако обычному человеку было нелегко за ним угнаться. Поль Дрейк отличался в работе, как и в движениях, особой точностью, и объяснялась она тем, что он никогда не волновался и не терял времени на ненужные жесты.
Когда сыщик ушел, Перри Мейсон вызвал Деллу Стрит.
— Делла, — сказал он, — отмените все мои встречи и будьте наготове. Очистите палубы к бою.
Она посмотрела на него спокойным оценивающим взглядом проницательных карих глаз.
— Вы что-то узнали? — спросила она.
— Не так уж и много, — ответил он. — Но у меня предчувствие. Думаю, что-то должно разразиться.
— Вы имеете в виду дело Картрайта?
Он кивнул.
— Как быть с деньгами? Хотите, я отнесу их в банк?
Он снова кивнул, встал с кресла и принялся мерить кабинет нервными шагами, напоминая мечущегося по клетке льва.
— В чем дело? — спросила она. — Что случилось?
— Не знаю, — ответил он, — но концы с концами не сходятся.
— Как то есть не сходятся?
— Не получается целой картины. Внешне все вроде бы в порядке, если не считать, что в одном-двух местах хромает стыковка, но это и настораживает. Здесь что-то не так.
— Не догадываетесь, что именно?
— Пока нет, но обязательно догадаюсь.
Она пошла в приемную, остановилась в дверях и бросила на него заботливый, согретый нежностью взгляд. Перри Мейсон расхаживал взад-вперед, засунув большие пальцы в проймы жилета, набычившись и сверля взглядом ковер.
Без десяти минут пять Перри Мейсон позвонил Питу Доркасу:
— Это Перри Мейсон, Пит. Как я у вас нынче котируюсь?
— Не очень высоко, — ответил Доркас, однако в его отрывистом ворчливом голосе слышались нотки юмора. — Больно уж вы воинственны, черт побери. Всякий раз, как захочешь оказать вам любезность, нарываешься на неприятности. Когда дело доходит до ваших клиентов, вы теряете чувство меры.
— Я не терял чувства меры, — возразил Мейсон, — я всего только утверждал, что мой клиент не сумасшедший.
Доркас рассмеялся.
— Что ж, — ответил он, — тут вы попали в самую точку. С мозгами у него все в порядке, но сыграл он по-хитрому.
— Вы что-нибудь предпринимаете в связи с этим?
— Ничего. Фоули приехал злой как черт. Требовал, чтобы выписали ордера на то да на се; требовал перевернуть весь мир вверх дном, но потом до него дошло, что шумиха ему не так уж нужна. Он попросил меня ничего не предпринимать до тех пор, пока снова со мной не свяжется.
— Ну и как, связался?
— Да, минут десять тому назад.
— И что сообщил?
— Что жена прислала ему телеграмму из какого-то городка на юге штата — Мидвик, если не ошибаюсь, — умоляла не делать ничего, что могло бы вызвать шумиху в газетах. Ему, писала она, от этого никакой пользы, зато всем им много вреда.
— Что вы решили?
— Как обычно в таких случаях, положил заявление под сукно. Чужая жена с кем-то сбежала — это не основание для дела. Они свободные белые совершеннолетние граждане и знают, что делают. Конечно, если они открыто и вызывающе вступят в распутное сожительство на глазах у тамошнего общества — пусть тамошнее общество и занимается ими, а мы не можем позволить себе тратить время и деньги, чтобы вернуть кому-то жену, когда она отказывается возвращаться.
Он, конечно, имеет все основания вчинить вашему клиенту, Картрайту, гражданский иск и, судя по тому, что Фоули говорил нынче утром, он собирается подать на него в суд по обвинению в отчуждении предмета любви и во всем прочем, что можно измыслить, но мне кажется, он подумывает от этого отказаться.
— Что ж, — сказал Мейсон, — я просто хотел, чтобы вы посмотрели на все это моими глазами. Я с самого начала открыл вам карты и предложил пригласить врача поглядеть на Картрайта.
— Что он не сумасшедший, ясно как день, — ответил Доркас. — За мной сигара, куплю при встрече.
— Нет, это я куплю сигары, — возразил Мейсон. — Вот прямо сейчас возьму и отправлю коробку. Сколько вы еще у себя пробудете?
— С четверть часа.
— Не уходите, — попросил Мейсон, — сигары сейчас прибудут.
Он повесил трубку, открыл дверь в приемную и сказал Делле Стрит:
— Позвоните в табачную лавочку, что напротив суда, пусть отнесут Питу Доркасу коробку пятидесятицентовых сигар и запишут на мой счет. Он их, думаю, заслужил.
— Да, сэр, — ответила она. — Пока вы говорили с Доркасом, звонил мистер Дрейк. Сказал, у него для вас кое-что есть. Я попросила его подойти, сообщила, что вы очень хотите его видеть.
— Прекрасно, — заметил Мейсон, — когда явится, пусть проходит прямо ко мне.