— Кончай врать! Ты отлично знаешь, что это не случайность.
— Случайность? — Китайчик отправился на кухню сварить кофе. — Нет, это не случайность, но портить себе день я не собираюсь.
Она подошла к нему вплотную.
— Кто, по-твоему, его убил?
— Думаю, есть три версии. Кто-то, почитав газеты, решил, что в любом офисе кампуса есть чем поживиться. Вторая — что Донахью сам спер кокаин, а партнеры решили с ним разделаться. — Тут Китайчик остановился, чтобы исполнить пару куплетов «Я пошел на птичий рынок» и залить воду в кофейник.
— Ты сказал — три.
— Хватит и двух, это в любом случае не наше дело. Лучше подумаем, как потратить уйму денег, не привлекая внимания.
— Китайчик, ты сам знаешь, что третья версия — единственно верная. Я сама сообразила: его убили с ведома правительства. Ну, что теперь? Переспишь со мной, как обычно, и на год исчезнешь из виду?
— Я по тебе соскучился, — обернулся к ней Гордон.
— Ох, Китайчик, до чего же ты глуп! Его прикончили, чтобы навесить убийство на тебя, если поймают, так что путь к отступлению отрезан. И вообще, давно известно, что причин разыскивать тебя более чем достаточно. А ты тут возишься с кофе, как последний кретин. Думаешь, раз я женщина, то ничего не понимаю. Ничему тебя жизнь не научила!
Китайчик Гордон усмехнулся:
— А что, у тебя есть хорошая идея?
— Конечно! Слушай: «Исследованиями, проведенными в рамках программы „УЛЬТРА“ в 1955–1970 годах в штате Оахака (Мексика), Теннесси (США) и еще в ряде регионов (см. приложения I–IX), на основе социометрических тестов установлен неожиданно высокий индекс корреляции…» А где эти приложения? — спросила Маргарет, ползая по постели, чтобы привести листы в порядок. — Ага, вот.
— А вот здесь наблюдается неожиданно высокий индекс тупости, — пошутил Гордон, почесывая живот. — За что и получил по шее ученый козел.
Стоя на коленях в постели, Маргарет зачитывала:
— «Предыдущие тесты показали, что традиционные методологии отличаются низким уровнем достоверности. В 1958 году в Теннеси впервые была применена система статистической демографии, где число перемещенных персон фиксировалось на каждом этапе периода возбуждения. Группы испытуемых размещались на специальных полевых станциях; покидавшим зону обеспечивали кров и пищу. Испытуемым сказали, что цель опросов — установить их права на получение государственного пособия. Причины, которыми испытуемые мотивировали свои действия, использовались для подтверждения гипотезы, что специальный стимул был независимой переменной, повергающей их в панику. Обнаружено, что выборка менее одного процента давала соответствующий коэффициент в допустимом диапазоне (0,65—0,9) при числе испытуемых не менее сотни».
— Ну и что? — спросил Гордон. — Ожидалось наводнение, а он приезжал и спрашивал людей, насколько их это беспокоит.
— Нет. Это называется «период возбуждения в запланированной зоне». Может, он в приложениях все объясняет. Куда ты их дел?
— Там. — Он покорно слез с кровати и подошел к коробке, где на толстой стопке бумаг спал Доктор Генри Мецгер, слегка вздрагивая во сне, как будто подкрадывался к добыче. — Двигайся, шкура, давай перекладывай куда-нибудь свою блохастую задницу, — с нежностью сказал Китайчик, выволакивая кота.
Тот раздраженно мяукнул, и вдруг Гордон замер от боли. О черт, правая лодыжка! Ногу обхватила горячая влажная пасть. Он медленно повернул голову и увидел большой черный глаз. Собака лишь слегка тронула кожу зубами и теперь молча сидела с раскрытой пастью.
— Чертова псина схватила меня, — в ужасе вскричал Китайчик. — Ты видишь, проклятый кот научил ее подниматься по ступенькам, и теперь эта бестия намерена меня загрызть.
— Правда? Удивительно. Ах ты, умный котик Доктор Генри, — проворковала Маргарет, забирая котяру из рук Гордона в порыве нежности. Послышалось громкое самодовольное мурлыканье.
— Нечего его гладить, — нахмурился Гордон, — отдай сюда Генри Мецгера, может, тогда чертова скотина пожалеет меня.
— Ну не будь таким ребячливым, она же укусила понарошку, как будто это такая игра. Все, детка, наигрались, — пропела девушка, обращаясь к собаке.
Челюсти медленно разжались, и язык скользнул по ноге, как огромная шершавая кисть.
— Видишь, как слушается, — обрадовалась Маргарет.
Генри Мецгер тем временем спрыгнул на пол и выскочил из комнаты, задрав хвост, а за ним медленно проследовала гигантская черная собака. Когда она спускалась по ступенькам, казалось, что это взрослый человек старается идти на цыпочках.