В отменном исполнении своей части работы он не сомневался. Ему частенько удавалось преуспеть там, где даже асы терпели крах. С законной гордостью пробегая глазами деталь за деталью, он чувствовал удовлетворение: дульный тормоз с мощными возвратными пружинами, гладкий цилиндрический кожух патронника и длинный черный ствол. Он восстановил все это совершенство вплоть до мельчайших подробностей: вот она — работающая М-39А-1, автоматическая авиационная пушка.
Протянув руку, Гордон еще раз проверил подающий механизм, качнув зубчатое колесико в ряду других, и натяжной ремень. Затем на счастье слегка толкнул большим пальцем выбрасыватель, прежде чем закрыть дверцу фургона.
Наслаждаться чувством гордости мастера и обладателя мешал холод, идущий от цементного пола к босым ногам. Китайчик побрел наверх поискать, во что одеться, и по пути увидел Доктора Генри Мецгера, возвращающегося тем же путем. Оба остановились.
— Ладно уж, — мирно сказал Китайчик, — что с тебя взять, дерьмо лохматое, все-таки ты зверь. Вот в чем твоя беда. Ты даже не сообразил, что сегодня суббота, башка дерьмовая. А я по субботам не ношу комбинезон — вот так! Ладно, может, и я бы на твоем месте помочился на твои джинсы и рубаху.
Он засмеялся и направился в спальню.
Когда он вернулся, застегивая рубашку на ходу, Доктор Генри Мецгер как раз закончил испражняться на валяющийся комбинезон и деловито зарывал кал, скребя по штанам задними лапами.
Напевая «Старый Дэн Такер», Китайчик Гордон гнал фургон по автостраде Грушевый Цвет, потом резко свернул на дорогу номер 18 в Викторвилл. Когда проскочили Музей Роя Роджерса, где огромная статуя Триггера овевалась горячим зноем пустыни Мохаве, Кеплер опрокинул пиво Иммельмана прямо в башмаки Гордона. Теперь всякий раз, когда Китайчик поддавал газу, раздавался хлюпающий звук. Гордон приступил к исполнению следующего коронного номера:
Та девушка из доли-и-ны — Она опасней лави-и-ны!Кеплер и Иммельман терпели, но когда уже миновали «Дерево Джошуа» и двинулись к приюту «Двадцать девять пальм», Иммельман начал поглядывать на Китайчика, а уж «Бонго, Бонго, Бонго, Бонго — не уеду я из Конго» вывело из себя и Кеплера. Китайчик Гордон сначала не понял почему, но потом сообразил, что в 1965-м Кеплер был наемником в восточных землях близ озера Танганьика, и заткнулся.
Не притормаживая, они промчались мимо «Пальм» прямо к Пинто-Бейзин. Наконец подъехали к промоине у самого подножия гор Хекси, где с запада на восток тянулись безлюдные песчаные равнины с пожухшей от зноя растительностью.
— Здесь? — спросил Иммельман.
Китайчик Гордон не ответил, но деловито съехал с шоссе и двинулся вдоль пустыни по высохшему руслу. Неделями раньше он нашел отличное местечко. В двухстах ярдах ржавел корпус брошенного пикапа «Форд-Ф-100». Когда Гордон обнаружил его, то никак не мог понять — то ли какой-то идиот припарковал его здесь перед самым наводнением, то ли просто бросил, сняв покрышки.
— Местечко — что надо, — объявил Китайчик Гордон. — В радиусе пятидесяти миль ни души.
— Еще бы — тут и микроб не выживет, — заворчал Кеплер, засовывая банки с пивом под мышки. — Шевелитесь, чтоб до темноты успеть.
Но Китайчик Гордон спешить не собирался. Он аккуратно развернул фургон и поставил его на одну линию с пикапом.
— Итак, — начал он. — Я прицеливаюсь, пользуясь зеркальцем на приборном щитке, но для этого мне нужно соответствующим образом поставить фургон.
— Ага, — зевнул Кеплер. — Ты поставить поставишь, но попадешь самому себе в зад.
— Ошибаешься — у меня все схвачено, — терпеливо пояснил Гордон, щелкнув выключателем под щитком. Панель фургона отворилась, и показалось дуло М-39.
— Ой, держите его! — И Иммельман с Кеплером выкатились из фургона и встали на безопасном расстоянии.
— Валяй дальше, — скомандовал Иммельман.
— Слушаюсь. — Китайчик Гордон повернул второй выключатель, и заработал усовершенствованный кондиционер. — Вот так удаляются продукты сгорания и дым. Врубаем генератор! — При третьем щелчке послышался какой-то вой. — Напряжение зажигания — триста десять вольт переменного тока, так что батарейками здесь не воспользуешься.
Приятели переглянулись. Иммельман хлебнул пива, глубокомысленно рыгнул и сообщил:
— Надо было на двух машинах ехать. До Ван-Ньюса две сотни миль как-никак.
Но Китайчик Гордон пропустил эту реплику мимо ушей. Надев наушники, он зажал в руке пульт, болтавшийся на конце телефонного шнура. Затем опять переставил фургон, чтобы кабина брошенного пикапа хорошо была видна в переднем зеркальце, далее переключатель скоростей был поставлен на нейтраль, и Китайчик с нежностью надавил на основную кнопку пульта.