И тут её глаза засияли так, что впору зажмуриться. Счастливая улыбка осветила лицо, ставшее сразу и моложе, и красивее.
– Идёт, – тихо ответила она. – Спасибо вам. Вы добрый человек, хороший человек.
И переключила внимание на собаку. Что-то тихонько ей шептала, гладила по большелобой голове, рассказывала, что теперь-то всё будет хорошо. Собака предано смотрела на неё и всё пыталась лизнуть руку. А он думал о том, как давно никто его не называл ни добрым, ни хорошим, да и сам он не чувствовал себя таким. Так и доехали до места в молчании.
Когда открылись высоченные крепкие ворота, женщина сдавленно ахнула. Дом был великолепен – большой, светлый и даже снаружи видно, что уютный и комфортный внутри. Мужчина удовлетворённо хмыкнул. Он любил свой дом, и ему нравилось, когда его детищем восхищались. Явное же восхищение во взгляде этой женщины было ему особенно приятно почему-то.
– Ну что ж, милости прошу, – сказал он, выходя из машины и открывая входную дверь.
К его огромному удивлению псина, как только он помог ей выбраться из машины, пошкандыбала к дому самостоятельно, потихоньку постанывая, однако, – ну совсем как человек. Женщина неуверенно шла следом. В большом и светлом холле они остановились. Казалось, никто не знает, что делать дальше. Первой опомнилась женщина.
– Я думаю, собаку нужно накормить, если у вас есть чем. Она ведь голодная, это у неё на морде написано.
– Вот-вот, – отозвался хозяин. – Вы посмотрите там, на кухне в холодильнике. Что-нибудь определённо найдётся. А я сейчас.
В холодильнике нашлись две котлеты и кусок сыра. Всё это было щедро предложено обалдевшей от счастья собаке. Она жадно ела, одновременно умильно поглядывая на людей и слегка помахивая хвостом. Было видно, что ей хорошо, но силы её на исходе. И действительно, поев, она рухнула на пол здесь же посреди кухни и блаженно растянулась. Оба спасателя понимающе переглянулись, и тут женщина заторопилась. Посмотрела на часы и заспешила к выходу.
– Куда вы? – остановил её хозяин. – Отсюда долго идти будете. Сейчас я вас отвезу, куда вам надо.
– На работу мне надо, опаздываю уже всерьёз.
Через пять минут они выезжали со двора. Позади остался уютный коттеджный посёлок. Ехали молча. Только адрес прозвучал, да музыка тихонько играла в приёмнике. Когда остановились, женщина ещё раз сказала «спасибо» и собралась выходить.
– Э, нет, – запротестовал мужчина. – А если псина вас увидеть захочет, что я ей скажу? Телефончик-то дайте. И мой запишите на всякий случай. Мало ли что. Вдруг опять спасать кого-нибудь потребуется. Меня, кстати зовут Дмитрий Александрович. А вас?
– Ангелина Игоревна, можно просто Лина. Спасибо вам ещё раз, Дмитрий Александрович, и до свидания.
Он позвонил через два дня, вечером в субботу.
– Лина, – услышала она знакомый баритон. – Я считаю своим долгом сообщить вам, что спасённая вами собака чувствует себя хорошо, ест за десятерых и ведёт себя примерно. Умница оказалась. Но вас явно ожидает – всё на дверь смотрит, прислушивается. Вы бы проведали её.
– Да я и не против, – откликнулась Лина. – Только раньше среды никак. Не могу я, работа у меня срочная. А в среду я освобожусь в четыре. Вас устро-ит?
Его устроило. Что ж поделаешь, если раньше никак. В среду после работы Ангелина снова попала в этот сказочный дом. Собака встретила её восторженно. Выглядела она намного лучше и даже чище (неужели выкупал?), двигалась бодрее. Не зря говорят, наверное, «заживёт как на собаке». Хозяин был приветлив, показал ей дом и явно наслаждался её искренним восхищением. В её глазах он не видел зависти, к которой привык за последние годы. Она просто выражала удовольствие от того, что видела. Как будто кино смотрела. Это было непривычно, но на удивление приятно. Огорчало лишь то, что максимум внимания доставался собаке. Ангелина гладила её, трепала за уши и всё время ей что-то говорила. А та как будто понимала. Потом женщина задумалась.
– А знаете, Дмитрий Александрович, нехорошо это, что собака не имеет имени. Давайте мы назовём её Ладой, а? – и глянула на него с робкой просьбой.
Да за это «мы назовём» и за этот взгляд он готов был отдать ей всё, чего бы она ни попросила. В сердце зашевелились давно забытые ощущения. Стало трудно дышать.
– Да, – сказал он внезапно охрипшим голосом и прокашлялся. – Назовём Ладой, если хотите. Вполне приличное имя для такой славной собаки.
А потом пошли дни беспокойства и тревоги. Ангелина как в воду канула. Ни слуху, ни духу. Телефон отключён, связи нет. Дмитрий Александрович ни есть, ни спать не мог. Лада тоже от двери не отходила, на него смотрела тревожно и вопросительно. Где-то дней через десять женщина позвонила сама. Усталым голосом спросила, как у них дела, и объяснила, что уезжала в другой край страны к умирающей тётке – был единственный родной человек, и всё, нет больше. В голосе слёзы, сама еле держится, чувствуется.