– Адрес, Лина, адрес скажите, – почти прокричал он.
Через полчаса Лина горько плакала на плече малознакомого, по сути, мужчины, а он утешал её, что-то такое невнятное говорил и заверял, что всё теперь будет хорошо. Потом рассказал о том, как ждёт её верная псина, как не отходит от двери, так и лежит в холле, носом ко входу. И, кстати, гипс снимать завтра. Доктор проверит, нормально ли срослись кости, и даст рекомендации. Она ведь поедет с ними, правда? Она поехала. А как же, такой близкой и своей ведь стала уже для неё эта псина.
Из здания ветлечебницы собака вышла совсем красавицей. Оказалось, что всё замечательно срослось, и доктор признал пациентку полностью здоровой. Отлично! Но когда все уселись в машину, Ангелина вдруг посмотрела на Дмитрия Александровича тревожно. Он уловил взгляд, обернулся.
– Что, Лина? Что случилось? Что вас встревожило?
– Дмитрий Александрович, а что же теперь будет с собакой? Период реабилитации закончен. Куда же ей теперь идти, бедняге?
– Как куда, – спокойно ответил он, – домой, конечно. Она прекрасно вписалась в интерьер моего дома и даже как-то оживляет его. Как же теперь без неё?
Глаза Лины просияли и она, в который уже раз, прошептала своё тихое «спасибо».
– Нет, это вам спасибо, Лина, – так же тихо возразил он и продолжил в ответ на её удивлённый взгляд, – вам спасибо за то, что вернули мне всё, чего я сам лишил себя много лет назад. Вы вернули мне простые человеческие ценности, без которых я, как оказалось, задыхался потихоньку. Отзывчивость, доброта, человечность и… И знаете, Лина, я думаю, нам надо отпраздновать сегодняшнее событие. Давайте подарим собаке радость и вывезем её на природу. Я знаю прекрасное место, где воздух прозрачен, как хрусталь, и красота такая, что глаз не отвести. Поехали туда на уик-энд, а?
– И там будет много людей? – спросила она с плохо скрытым беспокойством.
– Нет, – легко и весело отозвался он, – только вы, я и собака по имени Лада.
2
И они поехали в это замечательное место. И провели там два сказочно прекрасных дня, забыть которые просто невозможно.
Первый вечер застал их на веранде. Они долго бродили по лесу, любовались маленьким весёлым ручейком, который прихотливо извивался между деревьями, прокладывая себе дорогу к большому озеру, что лежит километрах в пяти к северу. На озеро собирались завтра. Сегодня же обживались в уютном домике, раскладывали запасы еды и устроили приятный ранний ужин. С лёгким вином – значит праздничный, сказала Ангелина, – в честь успешно прошедшей тяжёлые жизненные испытания собаки по имени Лада. Собака же, нагулявшись и нанюхавшись вволю, получала огромное удовольствие, растянувшись в лучах клонившегося к закату солнца на деревянном полу и, время от времени, поглядывая на людей – проверяла, всё ли в порядке.
А у людей разговор что-то не клеился. Ангелина была смущена непривычной для неё обстановкой и не совсем понятными ей обстоятельствами. Дмитрий Александрович обдумывал, как бы ему поделикатнее пригласить её в постель, чтобы не получить отказа. Такой тип женщины встретился ему впервые, и он, довольно опытный мужчина и, можно сказать, даже в какой-то мере ловелас, растерялся. А получить её хотелось неимоверно. В этой женщине была какая-то свежесть, не чувствовалось налёта искусственности, к которому он уже привык в своём общении с женским полом. Ему казалось, что, пройдя через близость с ней, он и сам освежится, как бы омоется свежей родниковой водой и, возможно, даже помолодеет и окрепнет как мужчина.
Как ни грустно было это признавать, но его молодость осталась уже позади. А с ней ушли в прошлое и бурлящие эмоции, и мужская сила. Нет, он, конечно, был ещё мужчина хоть куда в свои неполные пятьдесят, но на большие подвиги в постели уже не решался. Так, несколько раз в месяц спокойный секс для поддержания статуса – и всё. Но весь вид этой скромненькой, тихенькой, очень милой женщины, лет, наверное, на двадцать его моложе, возбуждал в нём какое-то давно забытое движение в крови, отдалённо напоминающее бурление, и ему очень хотелось проверить, оживит ли общение с ней и всё остальное. И он решился идти напролом.
– Лина, – сказал он, откашлявшись, – мы с вами взрослые люди и можем говорить откровенно. Ведь так?