— А пускай Огарков, он поможет сократить оборонные расходы без потери боеспособности, — возразил Тихонов. Его остальные поддержали.
— А кого вы видите своим преемником? — спросил Андропов у Брежнева.
— Не знаю, я еще погляжу на Романова и Лигачева пару месяцев, — ответил Леонид Ильич. — Вы бы справились лучше всех, Юрий Владимирович, но недолго.
— Что делать с Горбачевым, Ельциным, Александром Яковлевым и прочими вы решили, товарищ Брежнев? — уточнил Председатель КГБ.
— Компромат соберите, на расширенном заседании решим.
Я вдоволь нагулялся на территории дачи, все обнюхивая и осматривая. За границу охраняемой территории не пытался выходить, только посмотрел за ее пределы. Охранники за мной пристальной наблюдали. А кругом таял снег, весна же на дворе. И все ей радовались, не то, что в тот страшный год зомбирования Украины. И я наслаждался весенними запахами. Их и люди чувствуют, а я собачьим нюхом на порядок сильнее радовался весне Подмосковья. Жаль, весна пока ранняя, но это временем лечится. Интересно, кстати, попробовать собачьим вкусом березовый сок, причем натуральный: слышал, что из всех соков березовый сильнее всего меняет вкус при переработке. Но не очень долго нагулял, меня в дом позвали. Юрий Владимирович показал мне на листик с карандашом и спросил:
— Умеешь печатать на пишущей машинке?
"Нет, только на ЭВМ. В мое время они почти в каждом доме".
— А зачем столько? — удивился Андропов.
"Универсальный аппарат: отличная замена пишущей машинке, музыкальный и видеопроигрыватель, может заменять телевизор, устройство для видеоигр, создания рисунков… А еще средство выхода в мировую информационную сеть, где много общаются, обмениваются информацией. И эта сеть в том числе для агитации служит, как говорим, информационной войны. Цензура очень сложна, и каждый может заниматься агитацией и опровержением чужой агитации. У нас есть карманные телефоны, в них есть встроенные видеокамеры. Инфосеть и возможность делать съемку телефоном пресекают чужую ложь почти всегда. Главное средство агитации — манипуляция фактами и толкование данных в свою пользу, а не полное отрицание".
— Очень интересно! Распишешь все подробно. А с пишущей машинкой поможем, — пообещал Председатель КГБ. И тут же нахмуренно спросил. — Кстати, а если запретить домашние ЭВМ и инфосеть, то что?
"Слишком удобно для бухгалтерии и прочей бюрократии. И чертят на ЭВМ. В электронном виде многое пересылается".
Юрий Владимирович кивнул головой и ушел, а я следующие пару дней отдыхал, сопровождая Брежнева. Интересного в общем-то ничего не было, надо полагать, КГБ носом землю рыло, проверяя меня.
Разве что была встреча Леонида Ильича с аргентинским послом, которому попробовали продать противокорабельные ракеты с разными девайсами в комплекте. Цену заломили немалую, заодно потребовали амнистию для коммунистов, переориентироваться на СССР и отказаться от США. Посол даже торговаться не стал, отказался от сделки. Генсек поглядел на него как на дурака, и посол не понял, в чем дело, уточнил: "Простите, в чем дело?". Получил ответ: "Хочешь мира — вооружайся".
Скоро мне принесли специальный браслет, чтобы я, просунув в его лапу, мог работать на печатной машинке. И все, с утра и до вечера выкладывал все, что знал. Помогал мне человек из охраны Брежнева, а трудился на его даче. Тяжело собаке долго стоять не на четырех лапах, а что делать-то? Отдыхом для меня были поездки и прогулки с Леонидом Ильичем, который всем преподносил меня вроде как живую игрушку. К причудам старика давно привыкли, так что никто не удивился. Да и удивлялись больше другим переменам его поведения.
Наведя справки, вызвал и долго беседовал с Лигачевым, Романовым и некоторыми другими людьми. Видно было, что тяжело долго работать, но Брежнев явно старался что-то сделать, чтобы СССР пережил его не на девять лет, а больше. Меня все спрашивал, что и к чему. Кстати говоря, напряг историков и выспрашивал их насчет возможности раздела Украинской ССР. Идея федеральных округов "дедушку Лёню" заинтересовала, и под этим соусом собрался заложить возможность легкого отделения от остальной Украины ее северо-запада по границе 1921–1939 годов.
Кадровые перемены долго ждать себя не заставили. Первым делом Лигачева Егора Кузьмича ввели в состав Политбюро и выбрали секретарем ЦК КПСС по вопросам идеологии, а в замы дали Кара-Мурзу Сергея Георгиевича.
Кириленко прокатили красиво. Банально при всех он не смог ни писать, ни читать по состоянию здоровья. Брежнев так и сказал: "Я хоть часа по два в день, но могу работать, а вы, товарищ Кириленко, как же можете работать, если читать и писать разучились".