Почему-то в голове сразу возникла четкая картинка, как я утыкаюсь в Димино плечо носом. А точнее в впадинку подмышки носом, а в плечо лбом, просто потому что выше не достаю. На нем тонкий шерстяной свитер, колючий до детского ужаса и голубой как летнее небо и светлые, совсем старенькие джинсы. Он переворачивает шампуры с мясом на мангале и тут же кричит почему-то Сашке, чтоб тот не трогал Кристину.
Ладно бы приснилось такое, а то средь белого дня привидится же! Точно с голодухи, подумала я и подхватив ближайший шампур, впилась в еще горячее, сочное мясо. Такое нежное и вкусное, не поняла правда чье оно было, так быстро проглотила, не успев даже толком прожевать.
— А любимый камень у тебя имеется? — спросила Диму о том, о чем хотела спросить, до того, как нам принесли еду.
— Есть, опал называется. Я тебе потом покажу, у меня есть парочка интересных экземпляров. — быстро ответил Дима, ловко расправляясь с куриным крылышком.
Дальше на беседу не отвлекались, наш завтрак- обед стал похож на негласную дележку «слона», кто успел, тот и съел. Поев, мы отправились в тот самый, обещанный Димой магазинчик. В машине, после сытной и вкусной еды, в мягкой норковой шубке, меня так разморило, что я тут же задремала.
Дима.
От начала улицы шла семейная пара с ребенком. Взгляд зацепился. Было во всем этом, что-то желанное. Хотелось на них смотреть. Хотя мужчина, наверняка он же глава этого маленького семейства, был хмур и куда-то торопился, делая широкие шаги. Маленькая девочка в розовом пуховике, висла по всей видимости на маминой руке и бежала за ней, успевая изучить все вокруг и по смешному, мило кривляться. Женщина быстро шагала за мужем и что-то на перебой ему рассказывала. И несмотря на хмурый вид мужчины, по всему было видно, что они счастливы. От них веяло уютной кухней с абажуром вместо люстры и семейным чаепитием. И собака у них наверняка имеется и даже кот. Толстый и рыжий или нет, вернее толстый и пушистый, но тоже рыжий и обязательно флегматичный.
13:45 показывали часы на магнитоле авто, когда я припарковал машину у магазинчика с милыми вещицами. Надо будить, иначе к трем часам я ее не успею отвезти в больницу. А я не могу оторваться от ее безмятежного лица и все тут! Так же как не мог оторваться от семейной пары, идущей по улице, пока мы стояли в небольшой пробке на кольце.
Поражаясь тому, как такое вполне обычное явление — сон человека, может быть таким завораживающим, я не придумал ничего лучше, чем запечатлеть его на свой телефон.
От звука сработавшей камеры Аня, к счастью, не проснулась. Подожду до 14:00. Все тяжелые и невеселые мысли моментально улетучиваются, когда она рядом. Можно прогулять работу и не думать ни о каких «но»! Странно это все! Но вот смотрю на ее красные губы, что припухли от островатого соуса к мясу и не могу представить даже, что Саша их целует. Хотя я видел сам. Но когда она рядом это все растворяется в атмосфере и это на самом деле раздражает.
Я должен знать и понимать всегда, что мне нельзя! Нельзя думать, что она когда-то сможет быть мамой, такой вот моей дочки в розовом пуховичке. Нельзя фотографировать ее спящую на телефон. Нельзя смотреть на ее губы и хотеть их тоже нельзя! Следить за ней нельзя и смеяться над ее непосредственностью и радоваться как дурень, что ей нравится мой одеколон, тоже нельзя!
Но как?! Как это вбить в свою голову и дать себе по рукам, когда все вокруг замирает, когда даже воздух связан с ней и такой особенный, когда она рядом, я не понимаю. И солнце светит иначе и думать правильно уже не получается.
Ну вот! 14:00.
— Аня… — тихонько произнося ее имя, я быстро провел кончиками пальцев, по розовому краю ушка, с удовольствием, лишь отчетливо понимая, что со сна она этого и не заметит.
Длинные ресницы вздрогнули прежде, того, как глаза распахнулись. Аня огляделась, потянулась и улыбнувшись спросила;
— Магазинчик? — личико помятое со сна, но безумно милое.
Я, улыбнувшись в ответ ей, кивнул. Не хотел ее торопить, но она сама, увидев время, быстро выскочила из машины, явно не понимая в каком мы районе.
— Нам сюда! — так просто протянул ей руку, закрыв машину и она за нее взялась.
Десять метров до дверей магазинчика «Кузьма», с Аниной ладошкой в руке, были теплее, чем две жаркие недели в Пекине. Даже мех ее шубки приятно задевал кожу руки. Правда, когда мы перешагнули порог этого чудного магазинчика, Аня издала полный восторга звук, отдаленно похожий на щенячий визг от счастья и наши руки разъединились.