Опять эта чокнутая! Вокруг столько собак, ну почему я вселился именно в ее псину? И вообще, с какой это стати судьба меня постоянно сталкивает с этой рыжей бестией.
- Шарик, маленький, ударился, да? Ну дай я тебя поцелую, и все пройдет.
Шарик?! Так я еще и ШАРИК?! Кошмар! Боги, ну за что на мою нежную, ранимую психику такие испытания?! Почему я, воспитанник великих колдунов (ладно уж, пусть будут великими) и самой прекрасной ведьмы на земле (Симочка, забери меня отсюда!), должен терпеть эти издевательства? Впрочем, чего я мог ждать от этой зануды, на большее ее фантазии, конечно, не хватило. Девушка, милая, рыжая, вредная, не надо меня целовать, у меня наверняка блохи есть!
Чмок-чмок. Тьфу, ну до чего ж противно. Надо срочно выздоравливать, а то этих нежностей я не переживу. Что ж, поднимаемся на лапы и выражаем полную любовь, покорность и преданность. Только бы вспомнить, как эти вислоухие это делают. Вспомнил, хвостом виляют... Интересно, а хвост у меня есть? Пришлось изогнуться и заглянуть себе за спину (кстати, это оказалось не так уж и сложно), порядок, хвост имеется в наличии и даже вполне симпатичный. Ладно, поехали: преданный взгляд в глаза хозяйке (ох и вцепился я бы тебе в мягкое место, чтобы потом неделю сесть не смогла), язык наружу и хвост влево-вправо, влево-вправо. Ну как, получается?
- Шарик, миленький, узнал свою любимую хозяюшку! Ах ты мурзик лохматенький!
Все, меня сейчас стошнит. Эта дура собаку мурзиком называет! О силы небесные, помогите мне выдержать этот ужас. Пожалуй, я горячился, когда говорил, что обожаю всех женщин на свете. Уже сейчас я могу сказать, что существует одно рыжее исключение и зовут его Селистена (надо было ее какой-нибудь Усипусечкой назвать или просто и емко - Мегера Горгоновна).
Ладно, недолго мне этого монстра в кокошнике терпеть. Придет ночь, я хлоп - и на свободу с чистой совестью (странно, выражение неплохое, а как будто из другой жизни). Судя по неприятной тяжести в желудке, перстенек заветный я, похоже, проглотил, когда по площади бегал. Но это не страшно, чай, не в чужой псине важная вещь хранится, не до брезгливости. Хорошо еще не выплюнул сгоряча.
Чтобы избежать повторения процесса целования, я сел сбоку от Селистены, как садился истинный хозяин черного холодного носа и слюнявой огромной пасти с рядом белоснежных шикарных клыков. Именно от этих клыков и пострадала моя филейная часть. Интересно, выходит, я сам себя укусил, да еще так сильно? Каких же парадоксов полна жизнь человеческая!
Значит, уселся я рядом, преданно прижался к тощей ноге (сидя, я оказался почти вровень с этой пигалицей в сарафане) и первый раз с момента моего спасения осмотрелся (кошмарные видения в образе моей нынешней хозяйки я не считаю). А все-таки лихо я погулял, не зря народ собрался. Ратники бегают, суетятся, меня ищут. Князь Бодунец руками машет, гневается видать. Антип вон словно лягушку проглотил: белый и недовольный. Ну и чудненько, из лап палача вырвался, казнь откладывается. А то, что несколько часов в лохматой шкуре провести придется, так это не страшно: мне раньше даже в волчьей шкуре ходить приходилось, вытерплю.
- Шарик, лапочка, пойдем домой, ты не виноват, что сбежал этот грубиян.
Это она обо мне?! Это я-то грубиян? Да я вежливее всех местных собак, вместе взятых! Ох, как бы ты, селедка сушеная, удивилась, если бы узнала, кто рядом идет и кого ты целовала недавно. И чтобы закрепить свою победу над неразумным боярским дитятком, я лизнул ее в руку. Пусть знает!
Ну что ж, посмотрим, как боярышни живут, все равно, пока стражники не угомонятся, к прежнему обличью опасно возвращаться. Благодаря моему искрометному красноречию, меня теперь здесь каждая собака знает. Тьфу, масло масляное получилось. Ладно, типа гав, гав! Вперед, я этой Селистене напоследок покажу, где блохи зимуют!
* * *
Начали мы протискиваться в толпе, и скоро мне стало ясно, что если не возьму инициативу в свои руки, точнее в лапы, то мы рискуем быть затоптанными бегающим в разные стороны народом. Видимо, ратникам всерьез попало за мой побег, и они стали, как обычно, проваленное дело заменять активностью. А вот это на здоровье, ищите меня, сколько вам влезет, но по моим изящным лапам я не позволю сапожищами расхаживать. Не казенные!
Да и пигалица рыжая, смотрю, совсем стушевалась, задергалась (а не надо было с гордым видом от Фрола в провожатые отказываться!). Ладно уж, выручу барыньку, хотя и не стоит она моих забот.
- А ну разойдись, народ! Не видишь, мы идем!
Я, конечно, не громко это крикнул (еще не хватало добавить паники видом говорящей собаки), а тихо про себя проговорил. Громко я гавкнул.
Эффект превзошел все мои ожидания. Голосок у Шарика, а теперь и у меня, как временно его замещающего, оказался впечатляющим. Люди от нас шарахнулись, как куры от бешеной лисицы. Отлично! Я рыкнул еще пару раз и даже хватанул за ногу какого-то зазевавшегося вертухая. Этот тип сдуру замахнулся на меня, но я просто улыбнулся ему рядом огромных белоснежных клыков (хорошо, наверное, псина по утрам зубы чистила), и он почему-то передумал.
Не скрою, расчищать своим авторитетом дорогу мне понравилось. И голосок у меня попался для этого подходящий, и зубки, и габариты. Пасуют пока у нас на Руси перед силой, не скоро еще времена демократии настанут.
Вот так, с шутками, с прибаутками и небольшим клыкастым стимулированием мы и выбрались с площади. Тут эта оглашенная опять у меня на шее повисла.
- Маленький мой (на себя посмотри!), Шаричек (комментарии излишни), спасибо тебе огромное! Выручил, мое сокровище (ты даже не представляешь, насколько ты права)! Хорошо, молодец, ну какой же ты умненький, славненький, миленький!
Все, хватит, если я хочу с ней остаться в здравом уме, надо срочно что-то делать. Моя психика не железная, такого обращения с собой долго не перенесет.
Кстати, я давно заметил, что, говоря с животными вообще и с собаками в частности, у людей даже интонации меняются. Они становятся сюсюкающими. Ну как же, царь природы снизошел до своих слуг. Не знаю, как вам, но мне как представителю животного, пернатого и грызунчатого (не знаю, как правильно сказать) мира стало обидно. Слышь, ты, рыжий царь природы? Ты в зеркало-то давно смотрелась? Да тебя саму хочется молочком напоить, баиньки уложить и сказочку на ночь промурлыкать.