Выбрать главу

Холодная вода быстро остудила мои мозги, но вылезать сразу я не собирался, мысли до сих пор плясали в моей лохматой голове и никак не хотели выстроиться в очередь. Так, я же почти дипломированный колдун и не должен паниковать. Я ведь превращался в зверей и птиц много раз и всегда возвращал свое обличье. Все происходило быстро и четко, так почему же у меня до сих пор клыки, а не зубы, лапы, а не ноги? Дело тут, конечно, не в серебряном когте, тогда в чем?

Пойду с самого начала, надо вспомнить, как я превратился в Шарика. Меня собирались казнить - я был против, пламенно говорил - меня жалели, опять говорил - меня развязали... Стоп! Точно! Я собирался превратиться в сокола, прочитал заклинание, и в тот момент, когда делал жест, этот зубастый монстр меня укусил за филейную часть. Я еще вскрикнул. Надо вспомнить, что именно.

Думай, Даромир, думай, ты умный и на амнезию никогда не жаловался. Правда, потом башкой о стену ударился, но так это я уже псом был, а у него голова покрепче будет. Вспомнил! Я тогда завопил от боли и крикнул: "Пес меня побери!" Точно, так оно и было. Вот оно в чем дело, так это я, вместо того чтобы закончить заклинание, вступил в пререкания с этой облезлой болонкой и в результате вселился в нее, а не превратился в сокола, как хотел. Как все просто, почему я раньше об этом не подумал?

От распирающего меня возмущения я поскользнулся и ушел под воду с головой. Брр! Чуть было вода в уши не попала, а вы знаете, какие у собак уши нежные! Тем более такие уникальные, как у меня. Их беречь надо. Ладно, пора вылезать; как я прокололся - понял, а вот как это исправить, можно подумать и в тепле.

Вы представляете, как выглядит собака, только что вылезшая из воды? Для полноты картины можно уточнить, что очень лохматая собака. Представили? Вот и мне стало бы, наверное, смешно, если бы я был человеком и увидел свою собаку. И Селистене стало смешно. А чего, собственно, смешного? Ну мокрый, ну худой, ну шерсть клоками висит, ну да, похож я в мокром виде на огромную крысу... Но смеяться-то так зачем? Мне же все-таки стыдно - вода с меня течет, без одежды, ночью, да к тому же перед дамой. Правда, дама мелковата, но, как ни крути, она все-таки женщина, а я без штанов.

В общем, обиделся я. А у этой оглашенной аж слезы из глаз потекли - так от смеха заливалась.

- Шарик, маленький, что это ты по ночам купаться решил? Вроде раньше я за тобой любви к воде не замечала.

Просто чудом удержался, чтобы в ответ не сострить что-нибудь. Даже язык случайно прикусил. И чтобы немножко остудить боярский пыл, я отряхнулся. Вот и отлично, теперь мы одинаково мокрые. Смотрите, не ожидала рыжая такого от меня, даже дыхание у нее перехватило. Ну что стоишь, пошли в дом, вытираться!

- Гав!

Ну типа гав-гав! Пошли, пока весь дом не перебудили, я же тебе нормальным собачьим языком говорю!

- Ну ты, Шарик, и балбес! - стряхивая брызги, хихикнула Селистена. Пошли в дом, вытираться.

Вот и чудненько, а то я в своем порыве голову остудить порядком остудил все остальное, и заболеть совсем не хочется в разгар лета. А за балбеса и за "маленького" потом ответишь, сейчас сил нету с тобой, ворона мокрая, разбираться.

Я быстро догнал изрядно намоченную мной хозяйку (а не будет смеяться!) и буквально в нее врезался.

- Удивительно, а откуда здесь мог очутиться мой перстень? Его же голубоглазый воришка унес, - внезапно остановилась Селистена.

Караул! Совсем о перстне забыл. Ишь, глазастая какая! И что же мне теперь делать? Кстати, эта вредина цвет моих глаз запомнила. Ха-ха, вот тебе и вобла сушеная!

- Может, он выронил, когда его в холодную тащили? - задумчиво протянула она. - А все-таки жалко парня, хоть и тот еще жук был.

Это я-то жук? Да от сороконожки слышу! Конечно, жалко меня, я же хороший. Пойдем все-таки в дом, вот проснется Кузьминична, так она меня за такие дела сама в бочке утопит.

Словно услышав меня, Селистена зажала перстень в Руке и, вздохнув, побрела домой. Ох эти женщины! Чуть не казнила меня, а теперь вздыхает.

Слава богам, Кузьминичну не встретили, сдает старушкам, мне казалось, что ее дитятки ржание только мертвого не разбудило, ан нет, вообще никто не проснулся. Тоже мне стража!

Прошмыгнули мы в нашу комнату (ничего не поделаешь, пока не расколдуюсь, будет "наша"), закрыли дверь и стали приводить себя в порядок. Надо признать, Селистена вела себя прилично, достала два больших полотенца и первым делом вытерла меня. Я и так-то был пушистым, а теперь вообще превратился в лохматый шарик. Чудно получается, Шарик превратился в шарик. Может, после того, как моего предшественника помыли, к нему и прилепилась эта дурацкая кличка? Но к этому вопросу мы вернемся чуть позже, а пока...

Селистена, высушив меня, принялась за свой гардероб. Нянек она не признавала и сама, порывшись в огромном сундуке, достала нижнюю рубашку и новый, сухой сарафан. Глядя на эти приготовления, я тихонечко (чтобы не вспугнуть) прокрался в уголочек и там прилег. Обычно я плюхался на пол всей своей изрядной массой так, что терем начинал дрожать, но сейчас, конечно, было исключение.

По-моему, что-то подобное уже было, правда, я тогда был соколом... Вот только не надо брюзжать, что я должен был немедленно выбежать прочь из комнаты, покраснеть (хе-хе, собаки не краснеют) и жутко смутиться. А почему, собственно? Я ведь даже не подглядывал. Подглядывают, если от тебя прячутся, тебе запрещают, выгоняют и тому подобное, а ты преодолеваешь эти нелепые препоны и добиваешься своего. Так тут ничего подобного не было! Меня не выгоняли, перед наглой мордой дверью не хлопали, так что не до моральных терзаний. Да и хотел бы я посмотреть на того мужчину, который бы на моем месте поступил иначе.

Тьфу, отвлекся на какую-то ерунду вроде моей кристально чистой совести, когда перед моими глазами проистекало тако-о-о-е. Селистена, напевая простенькую мелодию, медленно прошлась по комнате, сладко потянулась и не торопясь, немного покачивая бедрами, в такт мелодии сняла сарафан.

Уфф, классно у нее получается, никогда бы не подумал, что можно красиво раздеваться. Ладно, посмотрим, как у нее дальше получится. Жалко, что формы у нее, как бы это помягче сказать, скромные, мне-то, конечно, нравятся дамы попышней. Но сейчас, в общем, это не важно, в данной ситуации претензии вряд ли были бы уместны. Не знаю, насколько мне тут придется задержаться, может, это зрелище я вижу первый и последний раз и упускать свой счастливый шанс не собираюсь. Я замер и уставился на боярышню изо всех собачьих глаз.