Промышленность и правительство сотрудничали в течение сорока лет, чтобы скрыть факт заболевания и препятствовать тому, чтобы была заплачена компенсация его жертвам. В начале скандала Минимата компания Chissoнанимала гангстеров, чтобы угрожать жертвам, подающим прошения; бандиты ослепили Юджина Смита, новаторского фотографа, который зарегистрировал на фотографиях муки и скрюченные конечности страдальцев Минимата. Докторам, занимающимся расследованиями в университете Кумамото, замораживали финансирование исследований. Уже в 1993 году, Министерство просвещения приказало издателям учебников удалить названия компаний, ответственных за Минимата, Итай-итай и другие индустриальные отравления, даже при том, что они были частью публичного акта.
Несмотря на преследование, группам жертв удалось подать их первый иск для компенсации в 1967 году, но поскольку все зависело от судов, то победило правительство. Как было красноречиво сказано Карелом ван Волференом, у Японии нет независимой судебной власти. Секретариат Верховного Суда держит судей строго в рамках, и они не осмеливаются выносить обвинительные приговоры правительству; у полиции есть широкие полномочия заключать в тюрьму без доказательств и добывать признания методами, находящимися на грани пытки. Невероятные 95 процентов судебных процессов против государственного аппарата завершились не в пользу истцов.
Основной инструмент правительства - задержки. Судебные дела в Японии, особенно против правительства, занимают десятилетия, чтобы их рассмотреть. Гражданин, предъявляющий иск правительству или большой промышленности, получает превосходную возможность умереть прежде, чем его случай дойдет до приговора. Точно так произошло в Минимата. В июле 1994 года Окружной суд Осаки, наконец, передал решение по иску, поданному в 1982 году пятьюдесятью девятью истцами. К тому времени шестнадцать из них уже умерли. Приговор был таков: суд не увидел небрежности ни со стороны национального правительства ни со стороны Префектуры Кумамото в том, что они не помешали Chisso сливать ртуть в залив. Суд завернул иски двенадцати из выживших истцов, потому что по уставу судебное дело закончилось из-за давности. Судья приказал, чтобы Chisso возместил удивительно маленькие убытки ¥3-8 миллионов каждому из оставшихся истцов. Только в 1995 год главная группа страдальцев Минимата, представленная двумя тысячами истцов, получили установленную правительством компенсацию – спустя почти сорок лет после того, как доктора диагностировали первые отравления.
В двух отдельных случаях, в октябре 1994 и декабре 1996 года, суды рассмотрели иски загрязнения воздуха, которым было больше десяти лет, предусмотрев, что убытки должны быть возмещены жителям, но отклоняя требование обязать компании остановить ядовитые выбросы. Другими словами, согласно японскому закону, Вы должны (после того, как пройдут десятилетия) заплатить за загрязнение, которое Вы вызываете, но суды не потребуют, чтобы Вы остановились.
Можно было бы при желании свести то, что произошло в 1950-ых или 1960-ых к поспешности и невежеству недавно развивающейся страны. Но Япония входит уже в новое тысячелетие с тем же самым примитивным регулированием токсических выбросов.
Существует более тысячи опасных веществ, которые контролируются в Соединенных Штатах, производство и обработка которых подпадают под строгие правила, которые требуют компьютерного контроля и свободного доступа ко всем отчетам относительно хранения и использования. В Японии с 1994 года только несколько дюжин веществ подвергались государственному контролю – список, который незначительно изменился с 1968 года – и нет никакой автоматизированной системы, чтобы управлять даже ими. В июле того же года Агентство по охране окружающей среды объявило, что предполагалось создание системы регистрации, подобной американской - но компьютерного контроля и открытого доступа к отчетам не было на повестке дня. Было бы слишком много просить, чтобы компании прекратили сваливать эти материалы. Они были бы просто обязаны сообщать агентству о количестве этих химикатов, от которых они избавляются.