Волчица помнила речную стрелку, где эта речка впадала в большую реку - там была дорога и мост....
Раз в году, к этому мосту, размытому весенним половодьем, приезжали люди на большом, урчащем совсем по медвежьи, грузовике, и настилали его вновь...
До ближайшей деревни было километров восемь. Зимой, машины почти не появлялись здесь, а если проходили, то днём. Ночью все люди жили в домах неприятно пахнущих дымом. Это волчица тоже знала...
Прослушав речную долину, волки, развернувшись, по дуге стали обходить речные изгибы и зигзаги, стараясь не отдаляться от собачьих следов...
Через несколько километров они вышли к крупно-ствольному сосняку, в котором собаки, несколько времени назад, облаивали глухарей...
...Глухари сидели на большой, раскидистой сосне и кормились, когда их услышали пробегавшие мимо собаки. Они прискакали сюда, увидели крупных, чёрных птиц и залаяли звонко с подвывом, перебегая с места на место подняв головы, не отводя глаз от глухарей, в прыжке царапали когтями лап сосновую кору...
Птицы, чувствуя себя в безопасности там наверху, крякали и скрипели, сердито поворачивая ало - бровастые головы то вправо, то влево...
... За собаками пришёл человек. Он долго подкрадывался, прячась за толстыми стволами, высматривая беспечных птиц в зелёной хвое...
Вместе с ним пришла третья, молодая собака, которая ещё ничего не понимала в охоте...
Потом человек стрелял - вначале один раз, потом второй. Две птицы упали, а третья, громко хлопоча крыльями сорвалась и улетела, в сторону реки. За ней убежали старшие собаки задирая головы и стараясь не потерять из виду, мелькающую в чаще птицу...
Молодая крутилась у ног хозяина, потом увидев упавших птиц, кинулась к ним, стала мять их, кусая безжизненные уже тушки.
Хозяин, улыбаясь, довольный удачей, гладил собаку повторяя: - Молодец, Молодец! Умница! Будешь рабочей собакой!..
Потом, отогнав молодую лайку, поднял птиц, взвешивая на руке аккуратно сложил крылья, подвернув головы под крыло: одну запихал в маленький рюкзак, а у второй обрезал лапки и кинул прибежавшим взрослым собакам...
Белка - собака с серыми пятнами на белом фоне, с маленькой головкой и остро торчащими ушками, схватила лапку на лету, два раза хрустнула косточками, проглотила и виляя хвостом стала ожидать ещё.
Кучум - крупная чёрная лайка, не спеша пережёвывал и нехотя глотал хозяйский "подарок".
Он был хорошо откормлен и выглядел довольным и ленивым, хвост на его широкой спине лежал красиво загибаясь кренделем...
Молодой собаке тоже досталась часть лапки, но она поваляла её в снегу и бросила...
Перед уходом, человек потрепал собак по загривкам и проговорил: - Ну теперь, давайте, лося ищите... Если найдёте - всем мяса хватит...
Он закинул двустволку за круглые, жирные плечи, поправил старую, искусственного меха шапку чёрного цвета и, с хрустом продавливая наст ногами обутыми в большие резиновые сапоги - ботфорты, тяжело зашагал к дороге, к оставленной там машине...
Собаки ободрённые успехом, убежали снова в лес и с ними увязался молодой Загря. Они, мелькая вдалеке, скоро скрылись в чаще...
...Волки принюхиваясь, обошли место под сосной, куда падали убитые глухари.
Волчица, наморщив нос и обнажив клыки, рыкнула, учуяв кисловатый запах пороха идущий от красных папковых стреляных гильз лежащих на снегу и брезгливо отошла в сторону. Глядя на неё, отшатнулись и молодые волки...
Через минуту, стая, вновь выстроившись цепочкой, по дуге, обходила сосняк, направляясь в сторону речной стрелки. Волчица вела их туда, где обычно останавливались машины охотников и где, эти нелепые, неловкие двуногие обедали, закусывая пили водку в конце дня, уже перед отъездом...
...Собаки, выпугнули крупного лося, из - за большой, поваленной давним ураганом, осины. Зверь поднялся не спеша, издали заслышав хруст снега под лапами бегущих собак.
Поднявшись, он осмотрелся переступая светло - серыми голенастыми ногами, легко несущими чёрно - коричневое крупное туловище, большую, ушастую голову, с болтающейся на шее длинной волосяной серьгой.
Увидев собак, зверь двинулся с места рысью широко переставляя ноги, сохраняя на бегу спокойствие и деловитость.
Собаки услышали стук копыт о пеньки, спрятанные под снегом, хруст сломанных сухих веток, метнулись вперёд и быстрая Белка первой увидела лося, поддала, затявкала, заголосила и скоро ей стал вторить басистый лай Кучума, и иногда добавлялся жиденький баритон Загри...
Лось, под холодным зимним солнцем, чуть пригрелся в лёжке, отошёл от ночного мороза, и потому бежал неспешно, разминая мышцы, разгоняя кровь по большому, тяжелому телу. Но разогревшись стал прибавлять ходу, по временам переходя в галоп...
Собаки, вскоре отстали, но возглавляемые азартной Белкой, бежали изо всех сил по хорошо заметному, "парному" следу...
Лось набрал ход и постепенно стал уходить от собак. Поскальзываясь, большой зверь выворачивал копытами сухой валежник, и куски смёрзшегося снега...
Охотник услышав лай Белки, а потом и Кучума, остановился. Он подождал, послушал, определяя направление удаляющегося, прерывающегося лая, потоптался, решая, что делать, но потом лай замолк и охотник, ещё послушав, начинающую замерзать тишину, тронулся дальше, в сторону дороги.
Там его ожидали товарищи, услышавшие два выстрела и на всякий случай, надеясь на удачу, пораньше вернувшиеся к машине...
Солнце уже опускалось за зубчатую, еловую кромку горизонта справа, за рекой, когда к машине подошёл Толстый. Он, распарившись от ходьбы вспотел, расстегнул ватник, тяжело отдувался и готов был скинуть и толстый шерстяной водолазный свитер, который ему по блату, достали ребята из районного сельпо...
Напарники его - Худой и Молодой, давно уже были у машины...
Они натаскали дров, разожгли костёр прямо на дороге, и жарили на ивовых прутиках сало, сидя на коротко отпиленных чурбаках оставшихся здесь ещё с прежних времён...
Заметив выходившего из леса Толстого, они, по его неспешной походке, определили, что он стрелял что - то по мелочи и успокоившись, вновь присели к костру.
Подойдя, Толстый бросил прямо на дорогу, глухо стукнувшего о землю глухаря и показал через пройму рюкзака, второго. Напарники, немножко завидуя удачливому приятелю, стали рассматривать птицу, цокая языками и взвешивая на руке распустившего мёртвые крылья, глухаря.
Толстый, скинул пропотевший ватник, хлопнув дверцей, достал оттуда свой мешок с продуктами и подсел к костру. Он улыбался, глядя на приятелей, зевающих, осунувшихся и усталых. С непривычки и недосыпу (проснулись рано и долго ехали по лесным дорогам), они заморились ходить по лесу и хотя снегу было немного - прилично наломали ноги...
Толстый достал из холщёвого мешка кусок копчёной свинины, хлеб, лук, бутылку самогонки. Подбросив в костёр дров, охотники разлили самогон в эмалированные кружки, чокнулись за удачную охоту и крякая выпили, поглядывая в сторону лежащих на белом, чёрных глухарей. Потом, хрумкая луком и чавкая, пережевывая хлеб с поджаренным салом, закусили и стали рассказывать, кто где побывал и что видел...
Но главным рассказчиком был конечно Толстый.
Он начал свой рассказ с того, как услышал собак в сосняке, понял, что это на глухарей; как крался; как прицеливался в двух сидевших рядом птиц...
Потом, как выстрелил - в начале по первому, затем по второму и как третий улетел в ужасе.
- Они упали даже не мявкнув - заключил Толстый и его приятели засмеялись. Самогонка разогрела и разохотила мужиков. Уже не чувствуя горечи и сивушного запаха, выпили по второй. На душе стало светло и свободно. Замаслившимися глазами они смотрели на солнечный закат, вяло закусывали, потирали зябнущие руки. Но Толстый, одел ватник, устроился поудобней и стал есть: хлеб, копчёную свинину, солёные огурцы, лук...