... Волчица остановилась, понюхала воздух крутя головой по сторонам и решив что-то для себя, не спеша, пошла по длинной дуге, огибая большую поляну, с южной стороны ограниченную крупно ствольным сосняком.
Здесь, на границе леса и поля, земля в солнечные дни прогревалась, и снег, превращаясь в крупные кристаллы, постепенно испарялся, кое - где обнажая чёрно - серые полоски земли с остатками увядшей травы.
Тут и кормились кабаны, вспахивая верхний слой дернины, своими пружинисто - крепкими "пятаками", в поисках кореньев.
Дойдя до кабаньих покопок, волчица вошла тихой рысью в сосняк и вдруг, оттуда на поляну выскочила негодующе хрюкающая кабаниха, а за нею пара кабанят...
Волки мгновенно окружили дикую свинью и её детёнышей и стали теснить матку, стараясь отделить поросят, отогнать от свирепой и сильной кабанихи. Она весила не мене ста пятидесяти килограммов, и была покрыта чёрной с проседью, жёсткой щетиной, стоявшей на мощном загривке дыбом.
Она, словно танк, вдруг неожиданно бросалась на ближнего волка, который, поджав хвост бросался на утёк, а в это время матёрый и волчица набрасывались на пронзительно визжащих отбивающихся от хищников, кабанят...
С третьего раза, матёрому удалось перекусить сухожилия на задних ногах одному поросёнку и тот, так пронзительно завизжал, что кабаниха, бросив преследовать молодого волка вернулась к кабанятам, но было уже поздно.
Кабанёнок сильно захромал и подволакивал левую заднюю ногу, а второй вообще не мог бежать и дотащившись до кустов залег там. Кабаниха стояла рядом и делала короткие броски в сторону окруживших её волков, пытаясь если не отогнать, то хотя бы напугать хищников. Но всё было напрасно...
Проведя несколько часов в этих кустах, обессиленная, голодная кабаниха попыталась прорваться сквозь волчье кольцо. Она, выбежав на край поляны, попеременно бросалось в сторону двух переярков, отвлекающих её внимание, а матёрый и волчица в это время рвали беззащитных кабанят... И загрызли их наконец до смерти.
Кабаниха, с трудом оторвавшись от наседающих волков, пришла на помощь к кабанятам, но её детёныши были уже мертвы. Стоя рядом с ними, громадная, с вздыбившейся на загривке щетиной кабаниха была в несколько раз крупнее волка - вожака. Но она ничего не могла поделать с умной инстинктивной тактикой этих прирождённых бойцов и охотников...
Уже через час, одинокая кабаниха, поняла, что её поросята мертвы, оставила окоченевшие трупы и побрела в сторону рассвета...
Её, волки не преследовали, и как только она скрылась за густым ельником, вожак накинулся на одного поросёнка, волчица на другого...
Через час, на морозном солнцевосходе, под тревожно пронзительное стрекотанье сорок, сидевших на соснах над полем, волки разодрав кабанят на куски и растащив окровавленное мясо в разные стороны, насыщались, изредка утробно порыкивая, поднимая голову оглядывались и облизывали окровавленные морды.
Снег на поляне был вытоптан и на белом, были заметны следы крови, клочки чёрной кабаньей щетины и серой волчьей шерсти...
Для Черныша эта схватка была первым боевым крещением. Он помог волчице растянуть кабанёнка, вцепившись клыками в щеку жертвы, а потом перехватившись оседлал кабанёнка, в то время, как волчица сильной хваткой вырвала кусок мяса из незащищённого живота...
Черныш размерами и силой заметно был крупнее своих братьев и потому верховодил и в играх и в драках между подрастающими волчатами. Теперь по силе, он был третьим в стае после взрослых и потому ел намного больше, и рос, набираясь сил заметно быстрее...
...В конце декабря, волчья стая, проходя через болотистые перелески, остановилась в сосняке на днёвку.
Долго устраиваясь на днёвку, молодые волки тихо повизгивали от усталости и голода, располагаясь поудобнее вокруг вожака по длинной дуге. Заснули быстро, прикрывая от свирепого мороза влажные носы пушистым кончиком хвоста.
Волчица изредка глубоко вздыхала, задрёмывала и не просыпаясь взлаивала судорожно подёргивая лапами - во сне она гналась за лосем...
Над лесом стоял серый морозный туман, и неожиданно рано начались длинные зимние сумерки...
Голодные волки встали из лёжек раньше обычного.
Выстроившись походным порядком, они пошли на юг, в сторону моховых болот на которых две недели назад задрали молодого лосёнка, зазевавшегося во время кормёжки и не успевшего убежать за лосихой. Волчица вела стаю в ту сторону, надеясь перехватить и оставшуюся в одиночестве лосиху...
Выйдя к берегу широкого безлесного болота, волки легли в прибрежных кустах и Матёрый в сопровождении Черныша первой парой, стал переходить широкое открытое пространство.
Дойдя до середины болота, Матёрый вдруг остановился, словно споткнулся и долго, пристально рассматривал незнакомый предмет, похожий на корягу, торчащую изо льда наледи под крутым сивером - северным склоном, метрах в ста пятидесяти от волков. Наконец убедившись, что предмет совершенно неподвижен, Матёрый продолжил "переправу" и вскоре вся стая, перейдя попарно это опасное место, продолжила свой путь...
...Коряга, неподвижно торчащая под северным склоном, оказалась человеком, замеревшим на месте от удивления и невольного страха.
Когда стая ушла дальше, он с облегчением выдохнул воздух, перешёл болото и подойдя к свежим волчьим следам долго их рассматривал, удивляясь, как точно след в след шли один за другим серые разбойники, разбившись на пары.
Человек - местный егерь, занимавшийся в межсезонье, заготовкой, в этих местах, ивовых прутьев для плетения корзин, вспоминал сколько было волков и пытался по размерам определить половой состав стаи.
"Однако - думал он - эти волчки, если их оставить тут на зиму, могут вырезать всех кабанов, лосей, да и косуль прихватить на закуску. Это ж сколько надо мяса каждый раз, чтобы эту ораву накормить?"
"А потом они же волчат наплодят и тогда уже спасения всему живому в округе не будет!" - продолжил он размышлять, поспешая в сторону дома.
Отойдя с пол километра, он на всякий случай, спрятавшись за пушистой тёмной елью на берегу распадка, подождал, приготовив топор - ружья в тот раз он с собой не взял, - не последуют ли волки за ним по следам. Убедившись, что преследователей нет, он вышел на просёлочную дорогу и пошёл в сторону деревню, где жил и работал...
Войдя в деревню уже в темноте, егерь свернул в сторону дома своего приятеля, колхозного агронома и страстного волчатника, которому и рассказал о встреченной в лесу волчьей стае...
За вечер обзвонили всех охотников в соседних деревнях и договорились завтра утром собраться у оврага, в дальней части таёжной Пустоши, где обычно дневали проходные волки. Егерь был опытным волчатником и знал все места волчьих переходов и их днёвок.
Придя домой, егерь растопил печку, поставил в чугунке вариться картошку в мундире - он жил один, а жена и сын студент, зимами жили в соседнем городке, у родственников.
После ужина, достав с антресолей мотки бечёвки, с привязанными к ним красными тряпочками - "флажками", егерь проверил сохранность бечевы, крепко ли пришиты тряпочки и попив чаю, лёг спать...
Наутро, ещё в полной темноте, прихватив своего друга волчатника, они, на снегоходе укатил на Пустоши, где на развилке дорог, неподалеку от Оврага, стали ожидать остальных участников оклада...
Волки вошли в овраг сверху, ступая след в след и двигаясь один за другим. Впереди шёл Матёрый, который выделялся размерами, большой головой и серо - палевой гривой на широкой сильной груди...