Все трое вглядывались вперед, и их руки привычно проверяли оружие, пробовали, как клинки выходят из ножен, подтягивали ремни. Все думали только о том, что лежало за тонкой, полупрозрачной пеленой утреннего тумана, затопившего широкую лощину, в которой стоял замок.
Лотар усилил остроту восприятия, чтобы ненароком не пропустить шальную стрелу из арбалета, и сейчас это мешало ему понять, что же происходит за туманом. Он подумал, что придется усиленно тренироваться, потому что такие вещи нужно делать одновременно, как и многое другое, что он утратил за время вынужденного безделья на Алдуине и на корабле.
— Видишь что-нибудь, Сухмет? — спросил он.
— Кажется, мы опоздали. Замок слишком мал, чтобы долго держаться.
— Ну ладно, тем хуже для нас.
— Или для негодяев, — буркнул Рубос.
Лотар мельком взглянул на него. Мирамец привычно улыбался одними глазами, только в них появился сухой бешеный блеск, который заставил бы и Лотара держаться осторожней, случись у него поединок с этим человеком.
— Ты не очень-то, тут ничего уже не решить. Побереги себя для главной драки, — начал он, но понял, что толковать об этом бесполезно. Рубос, и без того никогда не щадящий противника, теперь приготовился только убивать.
Они тронули коней. Дорога вилась между полями поднявшейся до колен пшеницы. Прямо по полю шли люди, многие из них были пьяны. Почти все тащили узлы с тряпьем. Женщины, возраст которых Лотар не мог определить даже приблизительно, все время что-то кричали, захлебываясь визгливой руганью. Мужчин было мало.
— Еще грабят, наверное, — подсказал Сухмет, которому каждое, даже невысказанное соображение Лотара было понятно, как раскрытая книга.
— А ведь они все в шоке, — произнес Лотар. — Даже для тех, кому это нравится, такое не проходит бесследно.
— Ничего, тем, кто попадется, скоро будет не до переживаний, — процедил Рубос.
Потом показалось несколько горящих домишек. Один был просто раздавлен. Причем Лотар так и не смог определить, откуда был нанесен удар, наверное, сверху.
Вдруг туман исчез, и стала видна площадка перед воротами, вернее, перед тем, что от них осталось. А осталось немного. Две привратные башенки, подъемный механизм и еще какие-то деревянные надстройки рухнули вперед, так что обломки засыпали и сухой неглубокий ров, и часть дороги, ведущей к замку.
На площадке собралось десятка три грабителей, живописно разодетых в то, что, должно быть, они вытащили из замка. Они окружили человечка, который, взобравшись на обломок стены, жестикулировал и что-то пронзительно, как женщины в поле, орал благим матом, не то подзадоривая толпу, не то похваляясь.
— Ба, да это Крысенок, — признал его Рубос. — Видишь, зря ты с ним миндальничал. Сухмет поднял руку и вполголоса спросил:
— Может, напустить на них страху? Это не вояки, почти все — крестьяне, их рассеять — как воронье пугнуть.
— И не надейся, — прошептал Рубос, доставая меч. И тут же заорал: — А ну, мерзавцы, складывай награбленное и оружие на дорогу! Именем закона, всем лечь рылами в землю. Или молитесь, мразь!
Самые боеспособные грабители, кто еще мог держаться на ногах, повернулись и встали полукругом около троих пришельцев.
— Языкастый начальничек-то, — сказал один.
— Да, глотка — ничего. Должно быть, не глотала еще горячего масла. Ну да это поправимо, — сказал огромный рябой мужик с руками, как лопаты, и лицом, тоже похожим на лопату. Он вытащил из-за спины небольшой круглый щит и тяжелую грязную булаву.
— Что-то я его морду не помню, — сказал третий, доставая с сухим шелестом меч. Меч был совсем неплох, вот только за ним последнее время совсем не следили.
Где-то в отдалении медленно, словно нехотя звякнул колокольчик. Но тут же умолк, словно устыдился своего сигнала. Лотар подумал и все-таки решил Гвинед не доставать.
Он примерно знал, что теперь случится, и приготовился. А случиться должно было то, что эти трое бросятся в атаку. Они и атаковали, вернее, пошли вперед, как волы на пахоте, без хитрости, без уверток, без малейшего сомнения, что три десятка остолопов, которые стояли у них за плечами, обеспечат им победу.
Тем временем Крысенок выстрелил из своего самострела, но, в отличие от остальных, он знал, кто перед ним, и, должно быть, здорово испугался, потому что стрела ушла в сторону на добрую сажень. После этого он быстренько слез с обломка стены и куда-то исчез.
Рубос саданул Лопату сверху, а когда тот попытался принять удар на щит, вдруг отвел меч в сторону и ударил уже обратным движением. Лопата, для которого такой удар был полной неожиданностью, лишь вытаращил глаза, когда его внутренности стали вываливаться на дорогу.
Кросс, прошептал про себя Лотар, это будет не бой, а истребление.
Обладатель меча не видел, что произошло с первым нападавшим, и бросился вперед, намереваясь выпадом в грудь сбить Лотара. Желтоголовый скользнул вперед, под выпад, и вытянул руки. Со стороны казалось, что он не в седле, а как бы на боку своей лошади, но в то же время не дает ей пятиться или переступать ногами.
Руки его сомкнулись на плече нападавшего, а потом Лотар с силой дернул его к себе, возвращаясь в седло. Грабитель с мечом оказался у самого колена Лотара, только теперь его рука была “завязана” захватом в плече и локте. После этого Лотар резко повернул свой захват, уводя руку мечника через верх за спину.
Мечник закричал. Его рука сломалась, как сухая ветка, белая кость предплечья пробила кожу, и окровавленный кусок оказался у самых глаз пойманного мародера. Это был урок болезненный, но не смертельный.
Лотар мог убить его, захватив ногой и сломав позвонки у основания шеи, но он лишь выхватил меч из ослабевших пальцев и, упершись ногой в грудь, оттолкнул противника. Тот отвалился, все еще вереща и прижимая руку к животу, так и не сообразив, что с ним случилось… Потом он отполз туда, где начиналось поле.
А Лотар, захватив поудобнее поводья и меч, бросился вперед, раздавая удары направо и налево. Все было просто. Он не столько рубил, сколько защищал этих людей от Рубоса, которому, к счастью, не хватало скорости Желтоголового.
Лотар и придумывать ничего не стал, просто, опережая удары и выпады противников, хлестал плоскостью отобранного у мародера меча по пальцам, по плечам, по ключицам. Пару раз, когда ему показалось, что противник чересчур ловок, он аккуратно, как на тренировке, наносил секущие удары по лицу, рассекая лишь кожу на лбу или щеке. Такая рана была не опаснее царапины, но кровь заливала глаза. Опытный воин остался бы в строю, постыдился бы уклоняться от драки, но для этих дураков такого вполне хватило, чтобы удирать без оглядки. Чем-чем, а стойкостью они не отличались.
К тому же Сухмет сзади выл волком, а его Утгелла свистела в воздухе, не переставая. На мгновение Лотар даже испугался, не изрубил бы старик в раже кого ни попадя, но, оглянувшись, понял, что тот держится в рамках. Настоящей опасности от него было не больше, чем от Лотара. Тогда Желтоголовому стало спокойнее.
А вот на Рубоса мародеры попытались навалиться со всех сторон. Но лишь до тех пор, пока Капитан Наемников не подобрал с земли второй меч, выбитый Лотаром у какого-то дурачка, и не показал им еще одну диковинку — бой в две руки.
Минут через десять в центре площадки перед замком остались трое наемников, которые скорее по привычке, чем по необходимости, заняли положение трехгранной звезды, спиной к спинам товарищей.
Вокруг на земле лежало семь трупов, еще десятка полтора раненых теснились у края площадки, воя от боли и страха. Остальные мародеры стояли реденькой цепью, полукругом, выставив вперед оружие, и не решались не то что нападать, но даже ругаться.
— Ну что, хватит с них? — спросил Сухмет. — Можно я теперь их напугаю?
— Не стоит, — решил Лотар. — Лошади у нас непривычные к твоим трюкам, пожалуй, пострадают не меньше бродяг.