— Думаешь, его следует найти?
— Даже если он ни при чем, кто-то хочет, чтобы мы считали, что он придумал вот это. — И Лотар кивнул на лист пергамента перед собой.
ГЛАВА 10
Как и говорил Рубос, до холмов они дошли раньше, чем на небо выкатили звезды. Шли быстро и без шума. Так уж получилось, что никто им не мешал — все мародеры куда-то подевались.
Лотар, правда, пару раз ощущал на себе чьи-то изучающие взгляды, но издалека, и они исчезли настолько быстро, что не стоило тратить на них внимание. В другой раз Рубос бросился ни с того ни с сего в кусты, выхватывая на ходу меч. Но это оказалась одичавшая свинья, шустрая, мускулистая, со странно потемневшей шкурой, которая с визгом кинулась от Рубоса под кусты орешника. Когда Сухмет хотел было сострить по этому случаю, Лотар на него внутренне зашипел, и он только прошептал:
— Кто бы мог подумать, что свиньи любят загорать?
Рубос, засовывая меч в ножны, с опаской покосился на восточника. Ему показалось странным, что никто не поднимает его на смех.
— Наши свиньи, по-моему, только этим и занимаются.
Холмы были изрезаны оврагами и так часто иссечены шахтами, что Лотар только головой закрутил от досады. В этих лабиринтах можно было проваландаться не одну неделю, а желающего спрятаться человека так и не найти.
— Откуда у вас такое кружево? — спросил Сухмет, пытаясь внутренним видением определить, где кончаются катакомбы.
— Половина города и те фермы, что побогаче, построены из ракушечника, — ответил Рубос. — А добывали его только тут, и давно — с самой закладки города. Вот и получилось. — Он обвел рукой почти полгоризонта.
— А я-то гадал, почему местные мародеры не могут отыскать Кнебергиша. Да тут не то что мародеры, тут я не справлюсь, — заметил Сухмет.
— Нет, — сказал Лотар рассеянно, — он им зачем-то нужен позже, пока они его решили не трогать. Иначе, конечно, нашли бы.
— Зачем? — спросил Рубос. Лотар слабо усмехнулся в темноте:
— Скорее всего, чтобы свалить всю вину. Логика тех, кто на этот раз играет против нас, примитивна. Но они не хотят, чтобы их заподозрили в дурном. Вот поэтому такие люди, как Кнебергиш, им и потребуются. — Он помолчал. — Ну ладно. Сухмет, внимательно смотри, что творится у нас под ногами. А ты, Рубос, покажи нам все пещеры, которые знаешь. Будем надеяться, что он не забрался слишком глубоко.
Рубос провел их сначала к главным катакомбам, но они оказались так загажены следами недавно разбитого тут лагеря мародеров, что Сухмет только нос наморщил.
— Ну, он же врач, Рубос. Вряд ли он мог бы жить рядом с такой помойкой.
Потом им попался лагерь каких-то очень испуганных людей, которые тут же разбежались, едва Рубос задел ногой хитроумное сигнальное устройство, сделанное из палок, камешков и куска натянутой, как на бубне, кожи. Лотар быстро осмотрел лагерь беглецов — крохотный костерок, разведенный в укромном месте, груда обглоданных костей, среди которых выделялись лошадиные, несколько тряпок, три или четыре грозные на вид пики, сделанные из кос.
— Вояки, — буркнул Рубос. — Удрали, а оружие бросили.
— Его тут нет, — громко сказал Сухмет.
Лотар уже и сам чувствовал, что Кнебергиша тут нет, но Сухмет решил успокоить беглецов.
Они бродили далеко за полночь. Хотя Рубосу, который почти ничего не видел, приходилось часто помогать на крутых склонах, он упорно водил их от одного к другому черному провалу в земле, чтобы Сухмет и Лотар могли понять, что здесь происходит. Наконец, когда он почти отчаялся, Лотара вдруг осенило:
— Послушай, Рубос, мы не там ищем. Он искал травы, правильно? А тут, где мы бродим, только выжженный чернозем и камни. Подумай, нет ли где-нибудь такого места, где и трав много, и хоть какие-нибудь катакомбы есть?
Рубос, уставший от блуждания по темным кручам, сидя на каком-то валуне, пробурчал:
— Знал бы ты, какой тут травостой каждую весну. Или осенью — на весь год в любом месте хватит.
— Нет, не подходит, — покрутил головой Лотар. — Если верить западным лечебникам, большинство трав нужно собирать в июне-июле.
А он, скорее всего, делал так, как его обучили в университете, следовательно…
— Ну, за пятнадцать лет можно научиться и местными травками лечить, — пробурчал Сухмет.
— Можно, — согласился Лотар, — но, судя по рассказу Шува, он с самого начала действовал умело, не теряя времени на пробы. Это значит, он никогда не испытывал нужды в лекарствах. Так что подумай, Рубос.
— Нет тут такого места. Я бы сразу вас туда отвел.
— Это, наверное, горное место, повыше остальных. Там вполне может быть лес, где земля не очень пересыхает. И обязательно должна быть вода, скорее всего, в течение всего лета, — проговорил Лотар.
Рубос снял шлем, потер затылок и отогнал комаров, которые немедленно собирались вокруг, как только они переставали идти.
— И конечно, там должны быть пещеры от выработки ракушечника, — докончил Сухмет.
— Не знаю. Если вы так хорошо все представляете, то оставили бы меня дома. Чем бродить тут, как слепой гусь, я бы лучше в трактире Шува… Стойте, а ведь есть такое место.
Почти в то же самое мгновение в сознании Лотара ярко, как при вспышке молнии, возникало представление о небольшом, но непересыхающем водопадике, о трех или четырех густо заросших травами луговинах и не очень глубоких.
но аккуратных и надежных пещерках в ракушечнике.
— Это милях в четырех отсюда, — обрадовался Рубос. Он уже шагал, широко размахивая руками. — Как я мог забыть?
Чуть больше часа потребовалось Рубосу, чтобы найти водопад. Конечно, после того как Лотар считал это из сознания мирамца, он мог бы и сам найти нужное место, но с Рубосом было все-таки вернее.
Когда они подошли к водопадику, Лотару очень захотелось сбросить одежду и окунуться в небольшой — чуть больше бочки — естественный прудик, но он поборол искушение.
Вход был всего в десятке саженей от водопада. Они подошли осторожно. Рубос держал руку на рукоятке меча, а Сухмет втягивал воздух раздутыми ноздрями, словно научился определять присутствие человека по запаху, как собака. Лотар внимательно осмотрел окрестные холмы, потому что Сухмет почему-то забыл это сделать, и решил, что в округе пусто.
— Он здесь, — уверенно сказал вдруг Сухмет. — В огромном боковом зале, куда ведет крохотный лаз.
Без труда они нашли этот лаз, миновав три горизонтальных, чистых, как стол в крестьянской избе, прохода. Ничто не указывало, что всего за несколькими метрами ракушечника живет человек. Но теперь уже и Лотар явственно ощущал следы прикосновений человека на стенах и. главное, на камне, что в самом темном углу закрывал, как пробка бутылку, отверстие, в которое без труда мог пролезть даже Рубос.
— Ну вот, пришли, — сказал Сухмет. — Постучим?
Он взял осколок ракушечника и ударил в затычку. Звук был гулкий, хотя и мягкий. Ракушечник крошился, как прелый сухарь. Сухмет ударил еще раз.
— Нет, он не откроет, — решил Рубос.
Он наклонился, уперся каблуком, и камень с хрустом откатился. Лотар нырнул в отверстие первым.
Зал был округлым и высоким — сажени три в высоту и более десяти в диаметре. Несмотря на костерок, тлеющий в самом центре, в воздухе ничем не пахло. Вероятно, врач следил за чистотой и каждый день купался в водопаде.
Лотар посмотрел в ту сторону, где затаился Кнебергиш. Врач был очень испуган. Это было странно для человека, которому не очень много приходилось бояться. Сухмет, который пролез следом за Лотаром, только головой покрутил, почувствовав этот страх.
— Мы пришли поговорить , с тобой, мэтр Кнебергиш, — громко произнес Лотар. — И еще мы принесли еду. Ведь ты изрядно голоден?
Рубос протолкнул в отверстие торбу с едой, пролез сам и хмыкнул:
— Мы даже не возьмем ни гроша за доставку.
Доктор боялся. В его сознании, как летучая мышь, билась мысль о неизбежном теперь унижении от этих варваров, этих бандитов, которые все-таки выследили его, хотя он так старательно прятался…