Рядом, зашуршав одеждой, коротко поклонился Рубос, а потом стал долго притоптывать в сложной церемонии восточного приветствия Сухмет. Как и подобает воинам, они молчали, предоставив говорить командиру.
Князь покивал и потер желтые, обтянутые морщинистой сухой кожей руки.
— По моим сведениям, молодые люди, вы развили в городе активную деятельность.
Лотар сделал вид, что не понимает, о чем речь, и покосился на Гергоса.
— Так и есть, ваша светлость.
— Нам бы хотелось знать, чего ты уже добился, чужеземец? — заговорил Бугошит.
— Да, нам бы хотелось получить отчет, — сказал, покосившись в сторону старого боярина,
Капис.
— Что бы ты хотел узнать, князь? — Лотар умышленно не сводил глаз с князя.
— Все! — выкрикнул своим не по-мужски визгливым голоском Сошур.
Карьеру воевода сделал где угодно, но не на плацу, подумал Лотар. Там с таким голосом делать нечего. Лотар поклонился еще раз. Теперь нужно было прояснить обстановку по-настоящему.
— Князь желает, чтобы я рассказывал перед всеми?
В зале стало так тихо, что все услышали даже какой-то легкий шум. Оказалось, что княжна притопывала ногой под длинным платьем.
— Что ты хочешь этим сказать? — заревел Бугошит.
А вот ему на плацу было бы самое место, решил Лотар.
— Ну, — князь вытянул руку в примирительном жесте, — не будем опять ссориться.
— Но ведь этот мальчишка, — Бугошит повернулся всем телом к князю, пылая негодованием, — только что оскорбил своим щенячьим недоверием весь состав совета! Как же можно оставить такое без внимания?
Лотар обвел всех быстрым взглядом, задержав глаза на усталом и напряженном Гергосе. У того ходили желваки под тонкой обветренной кожей.
Да, решил Лотар, нужно что-то придумывать. Нужно постараться выдержать этот допрос и не сказать ничего важного. Он еще раз посмотрел на горящего негодованием Бугошита, на покрасневшее, взволнованное лицо Сошура. Нет, эти способны понять, что к чему, но нельзя говорить им все — кто-то из них сознательно или по неведению служит осведомителем другой стороны.
Лотар посмотрел на князя. У того билась на виске тонкая жилка. Лотар внутренним взором видел, как ему тяжело, как он с трудом сдерживается, чтобы не закрыть глаза, пряча измученный постоянной болью мозг от слишком яркого света, льющегося в зал через западные окна… Лотар выпрямился, теперь он знал, что делать.
— Изволь, господин князь, я готов, — сказал он.
— Вот и хорошо. — Князь опять улыбнулся, показав на редкость крупные и ровные зубы.
Как Лотар и думал, князю не приходилось слышать о том, что на самом деле происходит при нападении собак на замки и как это выглядит. Поэтому, когда он стал подробно рассказывать, что они видели в замке Кибата, князь увлекся и слушал его, не перебивая. Перебил его
Капис:
— Чужеземец, нам не нужны твои словеса. Нам хочется услышать, что ты узнал о природе постигшего Мирам несчастья. Можешь ли ты?..
— Нет-нет, — князь даже попытался приподняться с подушек, на которых лежал, — он очень дельно все излагает. Прошу… — он замялся, — Желтоголовый — ведь так тебя называют некоторые люди? — продолжай.
И Лотар опять принялся перечислять все, что они видели и что с ними приключилось, ни слова не говоря о самом важном.
Как ни странно, рассказ произвел большое впечатление и на княжича. Тот слушал с полуоткрытым ртом, и на его скулах выступил очень яркий и свежий румянец. Когда Лотар рассказал о собаке, проломившей своим весом стену замка, он хлопнул себя по коленке и спросил высоким юношеским голосом:
— Ну что тут скажешь, а?
Лотар умолк. Никто не стал отвечать юноше. Даже его сестра понимала, что за рассказом Лотара должно быть еще что-то.
Бугошит же, привыкший говорить, а не ждать, кашлянул, обращая на себя внимание:
— Не знаю, не знаю. Конечно, то, как ты это увидел, чужеземец, довольно интересно, но после твоего рассказа все выглядит еще безнадежней, чем раньше. А наши действия кажутся уж и вовсе…
— Нет, что-то делать все равно нужно, — подал голос Сошур. Он привстал, но, решив, что можно говорить и сидя, повернулся к князю: — Мне кажется, ваша светлость, нужно устроить собакам ловушку. Что-нибудь такое, что позволит перебить их поодиночке.
— Боги, ну сколько можно об одном и том же? — простонал Капис. — Дело не в том, что мы не хотим перебить их, а в том, как это сделать.
Лотар постарался, чтобы никто не заметил вспыхнувшую в его глазах радость. Итак, сегодня он, кажется, выкрутился. Князь долго не выдержит, а без него никто не решится настаивать на отчете.
— И все-таки что-то предпринять следует! — взвизгнул Сошур.
— Чтобы что-то предпринимать, нужно понять, как они устроены, — сказал княжич.
Князь, как и ожидал Лотар, прикрыл наконец веки, хотя губы его остались растянутыми в полуулыбке. Но предназначена она была, без сомнения, Светоке, которая теперь не сводила с отца глаз.
— Этим и кончаются все заседания, — услышал Лотар голос над самым ухом и, повернувшись, увидел Гергоса.
Капитан мирамской стражи грустно улыбался, вблизи он казался еще более усталым, чем всегда.
— Кажется, с таким советом мы вообще никогда не справимся с собаками. — Лотар промолчал. Странно… Не должен старший офицер города так говорить, тем более здесь и сейчас. — Но другого у нас нет, и приходится…
Гергос повернулся и отошел так же неожиданно, как и приблизился к Лотару.
— Давайте заканчивать, отец очень устал, — раздался вдруг голос княжны.
Все разом замолчали. Князь действительно выглядел хуже, чем вначале. Он открыл глаза, и, хотя продолжал улыбаться, на лбу его выступила испарина, а во взгляде читалась боль. Странно, что об этом сказала Светока, а не доктор, подумал Лотар.
— Желтоголовый, что нам следует предпринять в первую очередь? — Теперь и голос князя выдавал усталость, безмерную усталость.
— Я пока не нашел ответов на вопросы, но и сами поиски еще не окончены. — Нужно было сделать так, чтобы они ни в коем случае не прекратили его расследования, не остановили его. — Но мне кажется…
Что бы такое придумать? Что же ответить достаточно безобидное и на вид довольно действенное, чтобы они стали думать об этом всерьез? Лотар поймал себя на том, что хочет почесать затылок, чтобы потянуть время.
— Мне кажется разумным попросить помощи в соседних княжествах.
К его немалому облегчению, Бугошит кивнул:
— Совсем неглупо, Тизун. Я уверен, что, даже если они потребуют плату за свои услуги, мы можем позволить себе это, а собрав армию, настоящую армию, а не дружинников каких-то, — старый вояка бросил выразительный взгляд в сторону Гергоса, — можно попробовать потягаться с этими исчадиями, какими бы неуязвимыми они ни казались.
— Нет, их силой не возьмешь, — тут же заговорил Сошур. — Нужно действовать хитростью…
— Мы окружены со всех сторон, чужеземец. — Голос князя был слабый, но он мог утихомирить любых спорщиков в этом зале.
— Нужно попытаться еще, ваша светлость. Затуманенные болью глаза князя обратились к Гергосу.
— Мы продолжаем попытки пройти по всему периметру этого невидимого барьера, включая его морскую границу, мой господин. — Капитан мирамской стражи, что бы там ни думал о нем Бугошит, был дельным и понимающим офицером. По крайней мере, на фоне остальных. —
Пока все без изменений, преодолеть его не удалось никому.
— Что-нибудь еще, чужеземец?
Внезапно Лотар увидел все, что тут происходило, совсем в другом свете. Опасность разглашения больших и малых тайн его расследования, по всей видимости, миновала, и теперь интерес князя к его мнению можно использовать.
— Тогда, ваша светлость, пусть мой доверенный друг и ваш покорный слуга посидит в библиотеке.
— Что это даст? — спросил княжич. Лотар сдержанно улыбнулся, стараясь, чтобы его ответ никого не насторожил:
— Пока не очень представляю себе, господин, но определенно вреда от этого не будет.