Князь потряс головой и посмотрел на Светоку, которая на удивление приветливо рассматривала Кнебергиша. Она, кажется, не совсем понимала, что он говорил, но ей нравился звук его голоса.
— В общем, князь, я остался жив, хотя не знаю почему. Спустя какое-то время, когда я вернулся за своим Гонгом, решив, что банда убийц, не найдя меня, все-таки ушла, его уже не было. Кроме того, вынужден признаться, нервы мои не выдержали, и я удрал из города, где возможно такое, чему нет объяснения.
Все замолчали. Лотар подошел к лекарю поближе и спросил, стараясь говорить так, чтобы вопрос был хорошо слышен князю:
— С этим мы, возможно, когда-нибудь разберемся, лекарь. А может быть, никогда не узнаем, что произошло с тобой. Не это сейчас важно. — Лотар помедлил, стараясь найти точные слова. — Ты изготовил первый Гонг, из-за которого стала возможна магия вызывания собак.
— Еще раз повторяю, чужеземец, — заголосил Кнебергиш, — я ставил научный эксперимент! За это не судят!
— Судят, если результат приносит вред людям, — холодно ответил Лотар, но тут же продолжил: — Но опять же не это сейчас важно, и я тебя не обвиняю ни в чем. Важно другое — ты знаешь что-то, что поможет нам вычислить Гонг или, может быть, испортит его на расстоянии.
Кнебергиш пожевал губами, посмотрел невидящим взглядом в потолок. Потом встал, прошелся перед князем, потер сухие ладошки.
— Нет, испортить его на расстоянии невозможно. Я ведь не очень понимаю принцип, по которому он устроен. Я ученый, а не колдун…
— Это мы слышали сегодня уже раз пять, — не очень почтительно прервал его Лотар. — Подумай, Кнебергиш, что заставит Гонг замолчать?
— Это невозможно, он в любом случае начнет “шептать”, когда на него упадут лучи Зо-Мур.
— А сколько она еще будет стоять на небосклоне? — спросил Лотар, пораженный вдруг такой очевидной мыслью. — Может, она зайдет за горизонт раньше, чем они успеют вызвать собак?
— По-моему, напрасные надежды. Звезда простоит на небосклоне всю эту ночь. И лишь завтра — и то не уверен — ее лучи станут слабее, чем нужно для того, чтобы привести собак в бешенство.
Мельком Лотар увидел чуть обиженное лицо Сухмета. А ведь и правда, подумал он, глупо получилось, если бы такая возможность существовала, восточник предупредил бы меня. Ведь как астролог, он, без сомнения, гораздо сильнее этого лекаря, в котором невежество смешано со способностью делать удивительные открытия.
— Ну ладно, — сказал Лотар, — тогда попробуй ответить, что нужно, чтобы Гонг заработал в полную силу?
Лекарь подумал, посмотрел в потолок, сел в свое кресло и усталым тоном произнес:
— Не знаю, поможет ли это тебе, но между поверхностью Гонга и камнем не должно быть никакого препятствия. Лучи Зо-Мур должны как бы отразиться от него, как от зеркала, а потом упасть на камень, иначе собаки не найдут пути в наш мир.
Вот оно, решил Лотар. Наверное, за это тебя и изгнали из города — боялись, что об этом узнают защитники города. Желтоголовый посмотрел на Гергоса, стараясь угадать, понял ли он.
— Капитан, — начал он, стараясь быть официальным, — до камня от города не так уж близко. Если расставить посты на всех высоких точках города…
— А ведь правильно, — сказал князь. Он повернулся к Гергосу и добавил со слабой улыбкой: — Нужно продержаться всего одну ночь. Я почему-то верю этому Желтоголовому. Сделайте так, чтобы собаки не нашли путь в наш мир, как сказал мой верный Кнебергиш Перекрой всеми имеющимися у тебя силами высокие здания, и они не сумеют вызвать собак. А без них у нас есть надежда отбиться от мародеров.
В глазах Гергоса загорелась решимость.
Этот сделает, подумал Лотар. Но на всякий случай еще раз произнес как заклинание:
— Да, прикажи блокировать все высокие здания, с которых может быть виден камень. Гергос кивнул.
— Если мне будет позволено оставить тебя, князь…
— Конечно, ступай, Гергос. — Князь определенно повеселел.
Как ни странно, все они, даже, кажется, Лотар, зарядились уверенностью от этого больного, умирающего человека.
Выпрямившись и высоко подняв голову, Гергос широким шагом вышел из зала. Лотар повернулся к князю:
— Ваша светлость, я не знаю, кто теперь командует в твоем тереме, но мне хотелось бы сказать ему, что из верхних окон той башни, в которой устроена библиотека, отлично виден камень и легко можно поймать лучи Зо-Мур.
— Обороной терема, наверное, придется заняться мне самому, — проворчал князь. Сожаления в его голосе не было, но он опасливо посмотрел на Светоку. Княжна, впрочем, никак на это не отреагировала, она задумчиво смотрела на Рубоса.
Рубос выступил вперед.
— Ну, терем будут сторожить аккуратно, Лотар. По-моему, нужно заняться другими домами.
— И стенами, — добавил Сухмет. — Это очень маловероятно, но… меня смущает способность некоторых наших противников оставаться невидимыми. — Он посмотрел на Кнебергиша.
Старый лекарь, довольный произведенным впечатлением, кивнул.
— Иногда мне и самому кажется, что этого вообще быть не могло. Но я свидетельствую своим честным именем — это было.
Сухмет, князь, Светока и Рубос посмотрели на Лотара. Желтоголовый кивнул:
— Да, я понимаю. Это еще больше все запутывает. Хотя, — он вздохнул, — мы не справились и с прежними загадками, а на подходе уже новые.
ГЛАВА 24
Кнебергиш долго о чем-то разговаривал с князем, а потом удалился с ним и Светской в княжескую опочивальню. Солнце уже стало клониться к горизонту, Гергос давно ушел к своим солдатам, а Кнебергиша все не было.
Должно быть, он осматривал Тизуна, проверял, как без него тут кормил князя Капис, или взялся за какие-нибудь другие мелкие обязанности, которые счел необходимым выполнить. Лотар, Сухмет и Рубос ждали его в одной из приемных рядом с главным выходом из терема.
Рубос, который плохо переносил любое бездействие, которое не заканчивалось битвой, расхаживал из угла в угол, пока Сухмет не попросил его успокоиться. Лотар притворялся, что дремлет, примостившись на заваленном восточными подушками диванчике, а Сухмет, обычно нервный и напряженный, вдруг с удовольствием занялся медитацией, устроившись прямо на полу в углу приемной. Так как других гостей в тереме Тизуна не было, это экстравагантное занятие никого не могло удивить, кроме нескольких дружинников.
Рубос, с опаской поглядев на неподвижного Сухмета, все-таки встал и прошелся по комнате. Остановился, посмотрел на узкое окошко под потолком, в котором виднелось только облако, тающее в голубой бездне.
— Может, мы зря его ждем? — спросил он.
Лотар, не открывая глаза, ответил
— Не думаю. Он может знать что-то еще, за что его пытались убрать из города.
— Убить, ты хочешь сказать?
— У меня такое впечатление, что убить его хотел кто-то другой, не тот, кто изгнал из Мирама. А когда он оказался за городом, то и покушения прекратились, потому что он недоступен убийце.
— Их было несколько. — Рубос многозначительно поднял палец.
— Разумеется, но приказывал кто-то один. Рубос опять стал ходить по комнате, забыв о просьбе Сухмета.
— Но мы же все узнали, Лотар. Узнали, почему за ним охотились. Ты сам признал, что за знание линейного отражения лучей Зо-Мур, как сказал Сухмет, его вполне могли атаковать.
— Мы нашли одну причину, Рубос. Но это совсем не значит, что нет второй, а может, и третьей. А мне нужно знать все, иначе я не могу вычислить того, кто…
Они услышали осторожные шаги. На лестнице, ведущей из княжеской части терема, появился Кнебергиш. Он получил в подарок от князя внушительный посох, сделанный из северной резной кости и украшенный серебром. Лотар вспомнил, что такой посох означает, что его владелец находится под особым покровительством князя. Бывали случаи, когда разбойники отступали перед тем, кто находился под защитой такого жезла.
Увидев ожидающих его наемников, Кнебергиш устало улыбнулся.