Четвероногие специалисты немедленно приступили к разминке. За собаками с непосредственным детским любопытством наблюдали медики и раненые, никому из них не довелось встретить на войне собак-минеров. Какие они, эти необыкновенные легендарные собаки? Оказывается, самые обыкновенные: шалят, лают, беззлобно ухватывают товарища за подвернувшийся хвост. Собаки как собаки, да не совсем. Вот сладко потянулась рыжая овчарка. Опустив голову на вытянутые передние лапы, она зажмурилась, высоко задрав хвост. Это — Дина Рыжая. На ее боевом счету и противотанковые ЯМ-5, упрятанные в землю, и отвратительные «эски» — прыгающие мины. Такой стаканчик, начиненный шариками, разрывается в воздухе, укладывая все вокруг в радиусе 50 метров. Старшина Гирин, получивший Дину после гибели Пальмы, воспитал вторую Пальму, достойную имени первой любимицы. Рядом с ними поставила передние лапы на плечи ефрейтору серебристо-серая собака. Озорница старательно умывает лицо запыленного человека, а он, хохоча, пытается увернуться от улыбающейся собачьей морды. Дина-2 и Василий Ненашев.
Именно эта серая овчарка самостоятельно подорвала полгода назад немецкий эшелон с оружием, сбросив на пути Полоцк — Дрисса тюк с взрывчаткой. Солидный бежевый пес, почесывая ухо, снисходительно созерцает игры коллег. Доктор минных наук — звание, на котором настаивал его вожатый Михаил Пузырев. Ведь именно Желтый, среди прочих заслуг, обнаружил неразорвавшиеся гранаты в блиндаже командующего фронтом Ивана Христофоровича Баграмяна.
Все эти люди и собаки — опытные, достойные специалисты: не случайно подполковник-врач требовал прислать для проверки госпиталя именно этот взвод.
Минута-другая разминки закончилась, и все пошли знакомиться с объектом.
Из открытых дверей неслась чудовищная смесь ароматов из валериановых капель, нашатырного спирта и прочих лекарств; пахучие дорожки из пролитой зеленки, приправленной настойкой йода, тянулись по ступенькам вглубь дома. Ситуация… По всем правилам и инструкциям работать в таких условиях минно-разыскной собаке невозможно. Пустая трата времени… Неоправданный риск… Тем временем оставив импровизированные «лавочки», подбрели на костылях раненые, озабоченно приподнимались на цыпочки сестрички, в скверике, превратившемся в огромную палату, почувствовав неладное, притаптывал сапогом очередную «беломорину» главный врач. Закусив губу, крутила каштановую прядку волос старший лейтенант Дина Волкац.
— Разрешите нам, товарищ старший лейтенант, — вызвался Василий Ненашев.
— Действуйте, ефрейтор. Всем отойти назад!
И человек с собакой поднялись на первую ступеньку здания. Операция «Госпиталь» началась.
Коварство мин замедленного действия — «сюрпризов» — небывалое. Часы с неподвижными стрелками, которые так хочется немедленно подкрутить, очаровательный чайник на столе, брошенный у двери сапог — милые домашние предметы, в каждом из которых прячется смерть. «Сюрпризы» оставляют, рассчитывая на расслабленность, на радость возвратившегося в родные места человека. Собаку, хорошо обученную, опытную и энергичную, провести не удастся. Но чем осторожнее запрятана мина, тем сложнее справиться с ловушкой. Начихавшись всласть, Дина сантиметр за сантиметром обследует порог, не обнаружив ничего подозрительного, приступает к осмотру коридора, старясь обходить битые склянки. Комнаты, просторные, с высоченными потолками, вытянулись анфиладой, которой не видно конца. Серебристая спинка Дины мелькает между кроватями, то приникая к половицам, то поднимаясь вверх. Собака изящно встает на задние лапы, вытягивая вверх умную морду, верхним чутьем зондирует потоки воздуха. Хрустит под сапогами Ненашева стекло — битые пробирки, колбы, трубочки. Ряды железных кроватей, сброшенные на пол одеяла, простыни, забытый флажок со свастикой, выдвинутые ящики тумбочек — все тщательно обследует собачий нос, совершеннейшая конструкция, созданная природой.