— От-те раз, — возмущался мужик. — А то я без твоего пособия телят не выращивал.
— Тут про разные витамины и полезные добавки, — уговаривала Оксана. — Знаете, как теленочки расти станут. И болеть не будут.
— Ученые пишут, — вставила Дина.
— От прицепились, чисто репей! — сдавался крестьянин, отсчитывая монетки. — Давайте вашу пособию.
Книжки о выкармливании телят школьники распространяли весь сентябрь. На собранные деньги покупались для сельских школ учебники. Книги — Пушкин, Шевченко, Гоголь, Чехов — для библиотек.
А еще у детей имелись картонные удостоверения членов ЖИВРАС — общества любителей животных и растений. «Дяденька, не бейте лошадь!» — кидался Павлик к мужику, стегавшему коняку, который с трудом волок груженную сверх меры телегу. Кто-то прислушивался, а могли и кнутом пригрозить. И все равно им нравилось участвовать в жизни. Подростки, они уже чувствовали себя вполне ответственными перед обществом и были подготовлены к трудностям жизни, ее неизбежным испытаниям невзгодами. Для ребят были открыты все двери — детские библиотеки, дворцы пионеров и школьников, лозунги которых призывали «Твори! Выдумывай! Пробуй!» И они выдумывали и творили в многочисленных кружках и секциях, таких, как танцы, хор, кораблестроение, фото и шахматы. Все для них. На дневные спектакли в театрах билеты тоже даром. Они бегали в кино на «Остров сокровищ», держались за животики, глядя на Игоря Ильинского в «Процессе о трех миллионах» и обсуждали «Поцелуй Мэри Пикфорд». Не очень сытое, но доброе, окруженное любовью детство. Кажется, Достоевский писал: «Воспоминания детства служат ориентиром на всю жизнь».
Только лишь занятий на площадке в Карповском саду Дине было недостаточно. Вечерами она, удобно устроившись за большим обеденным столом, погружалась в чтение журнала «Собаководство» (с подзаголовком «собаководство и дрессировка»[4]). Несколько особых тетрадок находились под рукой, сюда она выписывала то, что считала необходимым и важным, тем более что ранние номера приходилось брать в секции.
Журнал придумал неистощимый генератор идей начальник центральной школы полковник Евтушенко. Он же — первый редактор «Собаководства и дрессировки». Позже «Собаководство» станет изданием центральной секции служебного собаководства ОСОАВИАХИМа СССР.
Вот что мог найти читатель в апрельском номере журнала за 1927 год.
Израилевич И. Строение собаки
Языков Всеволод
Наука и дрессировка
Об интонации
Ланцов Б. Аппортировка
В. Шлок. Какой породы должна быть военная собака
Немецкие овчарки. А. Шмидт
Об обязательных родословных при ввозе из-за границы немецких овчарок и вообще собак.
Средство против чумы и Штутгарской болезни собак (реферат из журнала «Der Hund» № 16) Д-р Норданов, В. Иакобсон
Выводка служебных собак 10 апреля ЦССС. 300 собак питомников НКВД и РККА[5].
Дина, будучи полноправным членом секции служебного собаководства, брала журнал в библиотеке харьковского ОСОАВИАХИМа. Причем читать начала с самых первых номеров. Девочка штудировала журнал от корки до корки. Одна из «особых» тетрадок отводилась для работ Всеволода Языкова. Тем, что ее восхищало, она немедленно делилась с Валентиной Григорьевной, которая пристраивалась с шитьем по другую сторону стола. «Ты представляешь — собака различает одну шестую тона, а человек лишь одну вторую!», или: «Команды должны быть точными. Нельзя говорить собаке „Ты почему не идешь?“, „Ну возьми, бери же“».
Девочка покупала книги Языкова, выписывала: «Животное способно мыслить… но примитив мышления собаки дает ей возможность сравнивать и выводит суждения лишь о тех фактах, которые реально встречались на ее пути… Ей не дано судить об отвлеченных понятиях. Поэтому, не учитывая вышесказанного, происходит очеловечивание собаки. Культурный научно-подготовленный дрессировщик должен при всех моментах взаимоотношения с собакой учитывать ее психические границы и не выходить за их пределы»[6].
Дина собиралась стать именно таким дрессировщиком. (Весь научно-методический курс в записях она будет хранить всю войну и учить по нему своих солдат и офицеров; после репрессии Языкова в 1938 году «как бывшего офицера» достать его книги было негде).
Экспедиции с собаками возбуждали желание поучаствовать, особенно «Итоги одной из экспедиций» А. П. Мазовера, где наряду с описанием и оценкой возможностей применения собак автор с осуждением описывал жесткое отношение людей к этим собакам[7]. Еще она мечтала побывать в Москве и покопаться в научной библиотеке центральной секции ОСОАВИАХИМа, ответственность за которую была возложена на А. П. Мазовера.