Грит толкнула мальчика плечом, заставив его отступить. Герд не переставал рычать, глаза его горели. Не сводя с него глаз, Старк сказал Тачвару:
– Спустись на равнину.
– Но я могу тебе помочь.
– Никто мне не поможет. Иди.
Тачвар знал, что так оно и есть. Скрепя сердце, он повиновался, медленно и неохотно.
Старк присел и наклонился вперед, расставив ноги, держа кинжал левой рукой. Он одинаково хорошо владел обеими руками. Кровь все еще стекала по его пальцам. Он не пытался ее вытирать – Герд не даст ему времени.
Глаза Старка полностью привыкли к темноте и видели почти так же хорошо, как и глаза Детей Скэйта. Он видел, что Собаки собрались в кружок, разинув горячие пасти, готовые разорвать его, как разорвали Шкуродера, которого Старк победил на равнине Сердце Мира.
«Твое тело уязвимо, – сказал Гельмар, – и когда-нибудь оно станет кровоточить…»
Теперь оно кровоточило. Собаки приняли Старка, как одного из стаи, а не как неприкосновенного господина, вроде Мастера Собак, и он должен был встретиться с неизбежными последствиями. Стая считала его сильнейшим. По закону и обычаю, если главарь показывал слабость, его вероятный противник попытается его победить. Старк с самого начала знал, что этот день наступит. Он не обижался за это на Собак – такова была их природа.
Герд стоял на тропинке, огромный, тусклый и у Старка было впечатление, что ему в лицо пахнул странный ветер, принесший воспоминания о снеге.
Он предупреждал: «И Хан всегда будет сильнейшим». Но это не всегда оказывается правдой.
Мысли Герда были бессвязны. Запах крови поднял в нем дикое, слепое возбуждение. Каким бы ни было то слепое чувство, которое он питал к Старку, оно утонуло в кровавой горячке. Он скреб землю, с некоторой грацией раскачивал телом, в общем, выполнял весь ритуал вызова.
Старк чувствовал, что его охватывает слабость и сказал:
– Все Собаки Юронны не могли убить И Хана. Как это может сделать Герд?
Его ударил испепеляющий страх. Атака началась.
Старк метнул кинжал.
Лезвие пронзило лапу Герда и пригвоздило его к земле, сделав пленником.
Герд зарычал. Он пытался вырвать кинжал и рычал еще громче.
Старку удалось вытащить из ножен шпагу. Страх наступал на него и он старался думать только о Герде, о его качающейся голове, о разинутой пасти, о страшных зубах. Он постарался собрать всю оставшуюся у него силу и быстроту и поднес острие шпаги к горлу Герда.
Он проткнул толстую кожу Герда и добрался до мяса. Герд, напрягшись, поднял на него глаза. Собаки застыли в неподвижности.
Острие шпаги не двигалось. Кровь Герда стекала на землю, смешиваясь с кровью Старка.
Демонический взгляд заколебался, отвернулся, массивная голова склонилась. Зад покорно опустился.
– И Хан… самый сильный.
Старк вытащил шпагу, сунул ее в ножны, наклонился и освободил лапу Герда.
Волна головокружения охватила Старка. Он оперся на плечо Герда.
– Пойдем, старый пес. Перевяжем наши раны.
Он спустился по тропинке. Рядом ковылял на трех лапах Герд. Стая шла позади, опустив головы.
Тачвар, так и не спустившийся в долину, побежал к ним навстречу, разрывая свою тунику, чтобы сделать перевязку.
Голубому человеку не составило труда держать округу свободной. Он сделал длинный круг над дорогой и паломники разбежались. Когда он увидел Старка, мальчика и стаю, он приземлился, чтобы взять их на борт. С этого момента полет казался ему не слишком приятным.
Глава 27
В долине Ирнана сейчас должен был быть самый разгар уборки урожая.
Однако ее окрестности являли собой полное опустошение. Осаждающая армия разграбила ее, сожрала, вытоптала, погубила. Не осталось ни единой травинки. Поля превратились в пыль. Виноградники исчезли в пламени лагерных костров. Только город оставался по-прежнему неприступным, древним и серым. Его стены, измочаленные осадными машинами, были по-прежнему неразрушимы. Над воротами мифологическое животное поднимало источенную веками голову с зияющей пастью, готовой проглотить мир.
– Люди за стенами умирали от голода. Каждый день раздавались голоса о капитуляции и они становились все настойчивее. Джеран и его совет нотаблей знали, что долго сопротивляться им не удастся: люди умирала. В городе больше не осталось места, чтобы хоронить умерших, а жечь их – не было деревьев. Трупы стали бросать за стены, грифам.
Сумрачным, спокойным утром в промежутке между заходом Трех Королев и восходом Старого Солнца с востока пришел ветер. Он обрушился на лагеря осаждающих, разбрасывая лагерные костры, опрокидывая палатки. Повсюду разметались горящие угли и ветки. Испуганные огнем стада животных бросались на становища бродяг на краю лагеря. Пыль поднималась и кружилась удушающим образом.
Ирнанцы за своими каменными стенами озадаченно наблюдали за происходящим. Ветер был странным, в чистом небе не было и признака бури.
В течение трех часов ветер рычал и бушевал то тут, то там. Иной раз он полностью прекращался, как будто набирал сил для следующей атаки. К восходу Старого Солнца лагерь представлял собой хаос из разодранных палаток, раскиданной и растоптанной одежды и экипировки. Люди кашляли, закрывая глаза от пыли. Затем самые дальние линии, обращенные к востоку, зарычали и схватились за военные рога.
Там был легион, готовый к нападению. Они увидели отряды воинов, одетых в черную кожу, вооруженных тяжелыми копьями. Над ними развевался штандарт Трегада. Они видели отряды крестьян, вооруженных серпами и косами. Они видели людей в Капюшонах, в пурпурных, красных, коричневых, зеленых и белых плащах, с копьями и штандартами их племен, на странных животных с очень высокими ногами. Чуть в стороне была группа крылатых существ, маленьких и смуглых, в сверкающей золотой броне и с развернутыми крыльями. Вокруг них шла охрана – ряды нечеловеческих фигур. У них было по четыре руки, в каждой руке длинная шпага.
Ирнанские наблюдатели на стенах тоже вылупили глаза, увидев все это, и решили, что это мираж.
Крылатые существа сложили свои крылья, и их странная песнь смолкла.
Ветер стих. Пыль больше не ослепляла. Военные рога звучали громко, угрожающе. Легион напал.
Бродяги, всегда неорганизованные, бежали. Наемников же, хоть и очень озадаченных, не так-то просто было победить. Их собрали рога и пронзительные звуки дудок. Офицеры выстроили их в ряд. Они схватились за оружие, которое смогли найти, и побежали навстречу врагу.
В первом ряду наемников был отряд извандинцев, великих воинов внутренних Бесплодных Земель, с белыми волосами и волчьими лицами. Когда началось восстание, они были в гарнизоне Ирнана, на службе у Бендсменов, их капитаном был тот самый Кадзимни, который увез Старка и его друзей на север.
Кадзимни узнал обоих всадников, которые ехали во главе солдат Трегада. Они ехали по бокам командующего, грозного старика. Кадзимни засмеялся. Как же зовут этого человека? Короткое агрессивное имя… Халк!
Он издал боевой клич, родившийся в день, когда Ирнан восстал: "Ярод!
Ярод!"
Наблюдатели на стенах услышали. Они тоже узнали гиганта-воина с длинной шпагой и узнали вооруженную женщину, едущую рядом с ним. Ее волосы свободно струились по плечам.
– Геррит! Мудрая женщина вернулась! Геррит и Халк!
Джеран, и не он один, задумался о судьбе Темного Человека.
Мужчины и женщины подхватили боевой клич. И Ирнан, осажденный город, стал в эту минуту городом нападающим. «Ярод! Ярод!» – кричали они, и звук труб поддержал их крик.
Началось сражение двух армий.
Первая атака оттолкнула наемников и рассеяла их. Но у них был громадный численный перевес над нападающими и они были испытанными воинами. Они снова бросились в бой. Один отряд кинулся на левый фланг трегадцев, чтобы отделить его от воинов племен. Фалларины, находящиеся в резерве, послали им навстречу порыв ветра, а тарфы засыпали их стрелами.