За две недели я отвыкла от этого слова. Оно стало для меня чужим и чем-то странным, даже звучит оно по-другому. Чувствую, что моя вторая самодельная прокладка, которую я соорудила в туалете самолёта сразу же после взлёта, переполнена до краёв, и кровь уже пропитала насквозь не только её, но и мои джинсы. Хорошо, что моё пальто доходит до колен и прикрывает всё, от чего бы мне было сейчас стыдно.
В такси прошу Лекси дать мне несколько салфеток, делая вид, что вытираю руки, но на самом деле это для того, чтобы вытереть кожаное сиденье Hyundai, который нас везёт. Я подняла полы пальто перед тем, как сесть в машину – сиденье всё равно было не спасти, а так я уберегла свою единственную верхнюю одежду. Мы едем по оживлённым кварталам осеннего Сеула, и я уже понимаю, что это гигантский город, судя по количеству населения и построек.
Огромное количество небоскрёбов и высоток в огнях привлекают моё внимание. Я уже чувствую, как меня поглощает этот город и окутывает своей энергией. Так и влюбиться в него не долго. Одно за другим мы проезжаем похожие деревья, выкрашенные светом фонарей в желтоватый цвет.
– Здесь можно бесконечно ходить по магазинам и скупать всё подряд. В одном торговом центре 5000 магазинов, представляешь? А ещё тут можно увидеть множество реконструкций из прошлого. Я тебя обязательно свожу посмотреть на кёнбоккун, потому что побывать в Сеуле и не посмотреть его – всё равно что посетить Париж и не поехать к Эйфелевой башне. И, возможно, мы посетим ещё один дворец – Чхандоккун. Но сначала устроим тебя на работу и купим новые вещи… – Лекси наклоняется ко мне и вполголоса добавляет – … и тампоны.
– Но… – Моё лицо тут же заливает краска.
– Слишком много «но». – Лекси непринужденно улыбается и сжимает мою руку. От такого жеста меня во второй раз наполняет теплом, но в то же время я чувствую себя жалкой и ничтожной. Глаза вновь наполняются слезами, и у меня больше нет сил их сдерживать.
– Ты можешь мне обо всём рассказать, когда будешь готова. Хорошо?
Молча киваю и вытираю слёзы тыльной стороной ладони. Сейчас я понимаю, что Лекси единственный человек, на которого я могу положиться и которому я могу доверять, но рассказывать свою историю пока не готова.
– Это район хонгдэ. Здесь я живу, но в ближайшее время хочу переехать.
– И я, кажется, понимаю почему.
Мы обе смеёмся. Для меня дико слышать свой собственный смех, и я тут же замолкаю. Живая музыка не стихает даже ночью. Меня это не очень устраивает.
Лекси закатывает глаза и ставит ногу на первую ступеньку. Поднявшись на второй этаж по уличной лестнице, мы входим в светлую квартиру, и она никак не может сравниться с моим бывшим серым жильём в Мюнхене, которое, как не убирай, всё равно оставалось грязным. В бежево-розовой прихожей Лекси бросает ключи на резной белый столик и предлагает мне комнатные тапочки.
Ненавижу тапочки, но всё же соглашаюсь их надеть. Снимаю свои поношенные ботинки и чувствую мягкость и нежность новой обуви. От моих старых ботинок на ногах появились мозоли и на них остались огрубевшие участки кожи.
– Мне нужно в туалет.
– Точно! Пошли.
Она быстро хватает меня за руку и тащит к глянцевой двери, за которой скрывается ванная комната для Барби. Здесь что, повсюду розовый цвет?
– Не смотри так. Я просто снимаю эту квартиру, – смеётся Лекси и достаёт из шкафчика банное полотенце и упаковку тампонов.
– Вот, держи. Чистые вещи сейчас принесу.
– Спасибо тебе, – говорю я и опускаю глаза в пол.
– Прекрати говорить «но» и «спасибо». Я не знаю, что с тобой произошло, но уверена, что, оказавшись на твоём месте, не отказалась бы от любой помощи. Я не делаю того, чего не могу себе позволить, поэтому просто принимай.
Встаю под тёплую воду и понимаю, что в последний раз принимала душ в больнице за день до выписки. Закрываю глаза и просто наслаждаюсь этим моментом, но через секунду начинаю агрессивно тереть своё тело мочалкой, пытаясь смыть всю боль и все воспоминания о той ночи. Хочу жить как нормальный человек, без клейма, которое должна носить на себе до смерти.
– Всё хорошо? Я принесла одежду.
– Да. Уже выхожу.
Выключаю воду, быстро вытираю насухо тело и волосы полотенцем, беру стопку одежды, которая пахнет чистотой и свежестью, и натягиваю на себя. Шёлковая пижама изумрудного цвета немного велика, но это не проблема.
Решаю посмотреть на себя в зеркало и вижу совершенно незнакомую девушку. Создаётся впечатление, что мне не 25, а далеко за 30. Аккуратно дотрагиваюсь до тёмных кругов под глазами, открываю холодную воду и начинаю умывать ею лицо с особой жестокостью. Щипаю кожу, чтобы придать ей живой цвет.