Внешность Саши не соответствовала характеру — ни единой резкой черты, ни одной грубой формы. Круглое лицо хотелось назвать не лицом, а личиком. Саша вся была округлой — нисколько не толстой, но как бы мягко очерченной. У неё были длинные, стройные, по-настоящему ровные ноги и небольшая, но отчётливо вырисовывающаяся грудь. Многие считали, что Саше пойдут длинные волосы, но с шестнадцати лет она стриглась коротко, хотя остающиеся сантиметров эдак десять позволяли при желании организовать на голове приятный творческий беспредел. Иногда Саша укладывалась свои русые волосы так, что они миловидно торчали сзади и по бокам. У неё были огромные светло-карие глаза удивительного золотистого оттенка; тут бы добавить «окаймлённые густыми длинными ресницами», но ресницы Саше достались самые обыкновенные, что, впрочем, легко компенсировалось хорошей тушью. Да и без туши все обращали внимание на Сашины глазищи. Когда Саша молчала и не злилась, она напоминала очаровательного беззащитного котёнка. Но при общении быстро становилось понятно, что это кошка, которая гуляет сама по себе.
3
Кроме Андрея и психа на опорном пункте никого не было. Псих сидел за одним столом с Андреем, мог в любой момент наброситься, отобрать оружие, пристрелить, задушить! Саша не влепила брату оплеуху, только чтоб не унижать его в глазах постороннего, пускай и сумасшедшего. Но когда психа увезут, она с Андреем поговорит, поинтересуется, чему его учили в школе полиции и почему в двадцать три года ему уже надоело жить. Дурак!
— Моя сестра, — радостно сообщил Андрей психу, когда провёл Сашу из «прихожей» в кабинет.
Общается с ним, как с приятелем. Идиот!
Псих поднялся. Он оказался выше Саши больше чем на голову. Наверное, в нём сантиметров 180 или скорее 185. Одежда то ли с чужого плеча, то ли неудачно купленная, в общем, мешковатая; парень худощавый, но крепкий или нет — не поймёшь. Саша прикинула: в случае приступа у психа главное, чтоб он не успел дотянуться до оружия; она кинется на него, треснет зонтиком и, допустим, укусит за ухо либо за нос, и если Андрей при этом не будет тормозить, с психом, пожалуй, получится справиться.
— Александр, — представился псих, протягивая руку. — Лазарев.
Сашин взгляд промчался по столешнице, затем по всему кабинету в поисках ручек, ножниц и прочих потенциально опасных предметов. Таковых не обнаружилось, и она немного успокоилась.
— Не переживайте, всё колющее и режущее он спрятал в стол, — усмехнулся Лазарев, продолжая держать руку вытянутой. — Успеет застрелить, пока я буду в ящике рыться. — Он поднял бровь, поглядев на свою ладонь.
Саша неохотно подала свою.
— Александра. — Вероятно, Андрей при задержании назвал фамилию вкупе с должностью, но Саша не собиралась делиться лишними сведениями о себе. — Не Лазарева.
Псих усмехнулся снова, несильно пожал её ладонь и сразу отпустил. Он сел обратно, Саша, продолжая держать сложенный зонт, взяла себе стул из угла и тоже устроилась за письменным столом, сбоку, чтоб хорошо видеть возможного нападающего.
— Вы, стало быть, мозгоправ? — улыбнулся Лазарев.
И, будучи объективной, Саша признала, что улыбка у него славная и её не портит маленькая щель между передними верхними зубами, тем более что щель эта едва заметна, а зубы ровные. Улыбка открытая, как будто говорящая, что её владельцу нечего прятать и нечего бояться. Наверное, многие маньяки умеют так улыбаться, вызывая доверие у будущих жертв.
— Психолог. А Вы, стало быть, космонавт?
Лазарев по-прежнему улыбался.
— Но Вы ведь в это не верите.
— Конечно, не верю.
— Правильно делаете. Я бы тоже не поверил.
Звучало разумно.
— Зачем тогда всем рассказываете?
— Не всем. Я ж с шестьдесят пятого года на Земле не был. — А это уже напоминало бред. — Тут всё так изменилось, поди разберись. Пришлось у людей спрашивать. Одно спросил, другое, третье, они решили, что я того, — он, распрямив ладонь, повертел большим пальцем у виска. — Пришлось переубеждать. А я уж чувствую — заврался дальше некуда, совсем запутался. Вот и сказал правду.
— Переубедили? — хмыкнула Саша, поставив на стол локоть и подперев щёку кулаком.
Лазарев цокнул языком.
— Видимо, нет, раз они милиционера позвали.
— Полицейского, — поправил Андрей. — Я мимо проходил, ко мне женщина кинулась, спасите, говорит, помогите, у нас во дворе псих какой-то. — Он виновато глянул на Лазарева. — Простите.
Тот лишь махнул рукой, выдав досадливое «Эх». Саша при этом дёрнулась, готовясь применить зонтик. Лазарев прыснул, однако комментировать не стал.