Счастливчик?! Как бы не так! За ним усердно охотятся испанцы и перуанцы, чилийцы и колумбийцы, эквадорцы и аргентинцы, англичане и французы, американцы и европейцы… У всех одна цель: пытками вырвать у Томпсона его тайну, а самого повесить (если, конечно, после пыток он останется в живых). Томпсон вынужден скрываться. И лишь незадолго до смерти он открывает свою тайну другу. Однако секрет клада и тому не приносит счастья. С тех пор «приз Лимы» упорно ищут уже много лет, но безрезультатно. Хотя…
В начале тридцатых годов в мировой печати промелькнуло сообщение о том, что на Кокосовом острове наконец-то найден клад. Сокровища были поделены между счастливчиком-кладоискателем Клейтоном и правительством Коста-Рики. Между прочим Клейтон — инженер-электрик по профессии, отыскал клад при помощи «металлофона» — изобретенного и сконструированного им самим электрического прибора. Но эти сокровища — не «приз Лимы». Скорее всего, они Принадлежали Дэвису или Бонито. А может быть, капитану Флинту? Ведь «Испаньола» увезла с Острова Сокровищ не все ценности. Что сказано по этому поводу у Стивенсона?
«Остальная часть клада — серебро в слитках и оружие все еще лежит там, где зарыл покойный Флинт».
Значит, остров Кокос и есть Остров Сокровищ?
Кое-кто твердо верит, что именно он послужил Стивенсону прообразом для его столь знаменитого романа. Якобы во время своих странствий будущий писатель в одном из портовых кабачков услышал историю о кладах Кокосового острова. История эта будто бы и побудила его написать книгу. Почему же остров не назван прямо по имени? Очень возможно, что Стивенсон сам надеялся найти когда-нибудь клад и поэтому засекретил название острова. Ведь остров Кокос больше других похож на описанный в романе. И если кое-какие второстепенные детали не совпадают, так что же?
Но вот как раз эти-то второстепенные детали и дают повод некоторым читателям усомниться в справедливости данной версии и выдвинуть свою. А именно:
Остров Сокровищ следует искать в Индийском океане!
Это утверждение подкрепляется следующими доводами.
1. С конца XVII века большинство пиратов покидают окрестности Карибского моря и перебираются в Индийский океан. В Атлантике слишком много военных кораблей Англии, Франции, Голландии, Испании, Португалии и пр. С каждым годом здесь все больше и больше хорошо укрепленных военно-морских баз. Все чаще и чаще морские разбойники повисают на реях. А в Индийском океане для пиратов все еще раздолье.
2. Сидя в бочке из-под яблок, Джим Гокинс, кроме прочего, узнал и кое-какие сведения из биографии корабельного повара Джона Сильвера. Сильвер в разговоре упомянул, что плавал[6] с Инглендом. (О том, что его попугай «плавал с прославленным капитаном Инглендом, пиратом», Сильвер сообщил Джиму еще раньше).
Капитан Ингленд, пират…
Между прочим, такой пират существовал в действительности. Капитан Эдвард Ингленд более или менее успешно грабил корабли сначала в Атлантическом, а затем в Индийском океане. И в составе его команды на самом деле был одноногий моряк, который пользовался у товарищей большим авторитетом! В 1722 году Ингленд высажен взбунтовавшимся экипажем на маленький остров все в том же Индийском океане. С тех пор об Ингленде ничего не было слышно. (Ко времени плавания «Испаньолы» Сильверу исполнилось пятьдесят. Это дополнительно подтверждает, что экспедиция состоялась не позднее середины 50-х годов XVIII века. В противном случае Сильвер мог плавать с Инглендом разве лишь в должности юнги).
3. В разговоре Долговязый Джон называет Мадагаскар, Малабар, Гоа… Все тот же Индийский океан. (Малабар — юго-западное побережье полуострова Индостан. Там же находится и Гоа).
4. «Пиастры! Пиастры! Пиастры!» — часто кричит попугай Сильвера. И Окорок объясняет Гокинсу, что попугай научился кричать «Пиастры» в тот день, когда с затонувшего корабля выловили триста пятьдесят тысяч пиастров. Пиастрами в Азии называли крупные серебряные монеты, известные в Европе и Америке под названием «песо» и «доллар» («талер»). Опять недвусмысленное указание на Индийский океан.
6
Ни один уважающий себя русский моряк никогда не скажет «плавал». Только «ходил»! Для моряков всего мира корабельный повар — «кок»! Но не следует упрекать Корнея Ивановича Чуковского за якобы неточный перевод. Ведь он вполне мог предполагать, что среди будущих читателей его перевода большинство окажутся людьми сухопутными, с морской терминологией незнакомыми.